19. Черное венчание (карта Повешенный)
19. Черное венчание
КАРТА XII. Повешенный
ЗНАЧЕНИЕ: Кальцинация - в алхимии под нею понимается сжигание первичной материи до состояния пепла. Эта стадия относится к разрушению всех привязанностей. Змей на карте - это Меркурий, который не сулит алхимику ничего хорошего, если тот не готов принести ему добровольную жертву. Пассивность, к которой приговорен алхимик в этот период, напоминает образ лежачего больного, он прочно застрял в теперешней ситуации, утратив доминирующее положение. В перевернутом значении карта означает освобождение. Алхимик сможет по итогам постоять за себя и даже управлять обстоятельствами
Женя не стал сообщать о приглашении на «черное венчание» генералу Игнацкому. Хотя обряд относился к разделу черной магии и проводился в тайне, он казался пустяковым: простой любовный приворот. Криминала, чтобы гарантированно отправить на нары всех фигурантов, в нем не было. Ромашов считал, что речь шла о проверке. После провала в Туле Алхимик утроил бдительность, отслеживая окружение, и было бы глупо засветиться перед ним в первый же раз.
Евгений внимательно изучил присланные на почту материалы, хотя мог бы и не делать этого, в них ничего существенного не значилось. Бывшая жена олигарха пыталась вернуть мужа, увлекшегося другой, помоложе. Понять рвение дамы было можно, ее выкинули на улицу с двумя детьми. Брачный контракт был составлен столь хитроумно, что ей при разводе не досталось ничего. Судиться с экс-супругом она сочла бесполезным, другие методы не сработали, вот и пошла отчаянная женщина к черному магу. А эксперты, работающие в Институте, взялись процесс протоколировать и разбирать по косточкам. Магу, если он пройдет проверку, по итогам досталась бы слава и сертификат, даме – результат, а Институту – почет и уважение, что наводят порядок на рынке оккультных услуг. Если же результат не порадует, Институт в любом случае не в накладе: эксперимент! Тут всякое случается, и заплаченная клиентом сумма возврату не подлежит, зато остается право на новую попытку с другим «волшебником».
На уединенное подмосковное кладбище Ромашов выехал в одиннадцатом часу ночи. Небо укуталось плотными тучами, и стоял кромешный мрак, особо раздражающий на узком загородном шоссе с отсутствующим освещением. Даже белое полотно обочин, сверкающее в свете фар свежевыпавшим снежком, не было способно развеять угрюмое настроение, овладевшее Евгением. Ему было муторно от того, что он согласился участвовать в чем-то нечистоплотном, пусть даже участие ограничивалось наблюдением. Он запоздало корил себя, что зря промолчал о том, куда едет.
Оксана тоже была не в курсе. Женя в последние дни старался ее ничем не огорчать, помня, что иногда дамы в деликатном положении бывают неадекватными. Однако сейчас, в салоне автомобиля, одиночество давило на него с недюжинной силой, порождая нехорошие предчувствия.
Дорога была незнакомая, и Ромашов следовал по навигатору, вбив в него координаты, присланные Алхимиком в смс. Кладбище располагалось вдали от оживленной трассы, в километре от утонувшей в сугробах деревни, в лесу. Кладбищенские деревья, скорей всего, высадили родственники, каждый у своей могилки, но они разрослись, превратившись в чащу. Летом, наверное, здесь было прохладно и тихо, шумели травы и чирикали птицы, свившие гнезда среди ветвей, но зимней ночью местность производила впечатление дикой и страшной.
Несмотря на то, что на стихийно организованной парковке Женю встретили и вручили фонарик, объяснив, куда идти, он умудрился заблудиться. Свернул не туда, и бегущая под ногами утоптанная тропинка вдруг исчезла, превратившись в отдельные запорошенные следы, будто люди, прошедшие до него, взмыли в воздух и полетели, не оставляя отпечатков. Когда Евгений совсем отчаялся найти верный путь, впереди и слева к небу взметнулся длинный язык огня, а рядом другой и третий, и он поспешил туда.
Выплутав наконец из-за хаотичных оградок и темных стволов, он увидел площадку, где готовились к церемонии. В расставленных среди могил бочках по знакомой схеме запалили высокие костры, часть облупленных оградок демонтировали, освободив пространство с древними покосившимися крестами, а перед ними на снегу вывели сажей пентаграмму. Чуть в отдалении молчаливые мужчины в балахонах поправляли осветительные приборы и камеры на треногах.