- Но какая Алхимику с того польза? – уперлась Таня. – Он просто выполняет заказ. Ему платят деньги за то, чтобы перенести душу смертельно больного в некую тару, фиал, что якобы сделает заказчика бессмертным. Я согласна, что звучит это ужасно глупо и, скорей всего, не сработает. Но если человеку охота платить огромные деньги за сомнительную процедуру, это его личное дело. И потом, всегда есть надежда на эффект плацебо.
- Таня, какое плацебо? - Ромашов взял ее за руки, досадуя, насколько сильно Окуневу удалось заморочить ей голову за какую-то пару недель. - Не дело психотерапевту рассуждать о существовании потусторонних сил, но иногда мне становится не по себе. В лице Алхимика мы имеем дело не столько с человеком, сколько с воплощенным злом. Ему интересно все, что извращено, и он вовлекает в свою орбиту не каких-то маргиналов и обывателей, а людей образованных и творческих. Потом, слегка очнувшись, они, может, и придут в себя ненадолго от ужаса, что натворили, но, во-первых, очнутся не все, а во-вторых, многие, кто очнется, попытаются тотчас снова забыть. Особенно, когда зло, причиненное другим, принесет им выгоду. Заказ на черную магию был и будет, люди не умеют жить в мире, но Алхимику все равно! Он просто отстраненно наблюдает, как мы собственными руками роем себе могилу. Я не понимаю, как ты можешь этим заниматься.
- Жень, но ведь магия существует, - тихо сказала Таня, - и есть маги, которые реально помогают, лечат, предсказывают. Институт прикладных наук для таких как я – последняя надежда быть понятыми. Или последняя надежда исцелиться для безнадежного пациента. Как можно одним махом отвергать все то хорошее, что несут нетрадиционные знания?
- Я согласен, что не стоит огульно отрицать явления, выходящие за грань материалистической реальности, но…
- Я не об абстрактном сейчас, - прервала она его, - я о конкретном. Например, о призрачной Тане, которой требуется моя помощь. Если я не буду учиться, то не смогу отправить ее обратно в загробный мир. Призракам нечего делать среди живых! Им тут плохо. И даже злобный Антип, предок Кеши, которым он одержим – он тоже не должен страдать. Если я овладею мастерством, я и Кешу смогу избавить от одержимости! Честное слово, я никому не причиню зла! Но признай же, что контакт с потусторонним миром – это моя судьба, моя суть, и мне ее не изменить!
Евгений обреченно вздохнул. Это было тяжело принять, но он понимал, что человек всегда должен делать выбор самостоятельно, без принуждения и подсказок. Жизнь подкидывает всякое: пугающее и очевидное, приятное и не очень. Она бросает вызов, и только мы решаем, спрятаться или дать бой. Женя не имел никакого морального права мешать племяннице принимать сложные решения, как не имел права и жить за нее своим умом. Девушка выросла, и ему это пора признать. Поэтому он только спросил:
- Ты помнишь, чем все закончится? По словам шамана Саэрганова, ритуал завершится пожаром.
- Я знаю, - ответила Таня. – Я готова. Но меня очень беспокоит, что Валя пропал. Если это то, о чем я думаю и чего так боюсь, то у меня уже нет выбора, понимаешь?
- Валю мы найдем, - пообещал Евгений и взялся за телефон. – Я позвоню генералу, и мы организуем поиски.
- Мне не поиски нужны, а чтобы он остался жив и здоров! И тут вы с генералом мне не помощники. Я должна связаться с шаманом Василием.
Тем не менее, Женя послал кодовое слово Игнацкому с просьбой о срочном разговоре и, ожидая подтверждения, отправил Таню отдохнуть. Та сопротивлялась, но Ромашову удалось убедить ее, что завтрашний день лучше встречать полной сил.
- Как только появятся новости, я тебя разбужу, - пообещал он. – А вообще, Валя взрослый мальчик и сумеет за себя постоять.
- У него побаливает плечо, ограничвая в движениях.
- Ну, он же не Эверест штурмует. И потом, ты уже согласилась сотрудничать с Институтом, значит, похищение Алхимику ни к чему. Возможно, это что-то еще. Нужна ясность ума, чтобы не ошибиться, а ее даст тебе только нормальный сон. Согласна?
Таня шмыгнула носом и кивнула. Когда она скрылась в спальне, Евгений снова взялся за телефон, выполняя необходимую, хоть и неприятную обязанность: стал обзванивать больницы и полицейские околотки в поисках молодого мужчины с яркой приметой – серебристой прядью в волосах. Результат был ожидаемым и тревожным – нулевым.