- «Болота иногда издают странные звуки». Но я уверен, там не только в них дело. В обычном состоянии ума вы бы не обратили на тихие шлепки внимания, шли бы себе и шли дальше, ягоды выискивали, а тут они послужили спусковым крючком. А причина наверняка лежала глубже и совсем в другой сфере.
- Неплохая попытка, - одобрительно усмехнулся Николаич, - хотите знать, откуда те чавкающие звуки? Я-то дознался в итоге.
- С удовольствием, при условии, конечно, что вы не расскажете мне про Кикимору болотную.
- Про Кикимору тоже могу, но не сейчас. На самом деле влажная почва под весом крупного человека деформируется. Я шел и оставлял за собой следы, которые неспешно затягивало водой и илом. Отсюда и шлепающие шаги, происходившие с задержкой, как будто кто-то невидимый не ожидал, что я остановлюсь. Упругая земля пружинит и возвращает себе прежнюю форму не совсем бесшумно.
- Так вы знали! – воскликнула Оксана.
- Мы, люди, в мире, конечно, умнее всех, а все потому, что дураки, - кивнул Николаич, вызывая очередную улыбку у Ромашова.
- Какой вы, однако, хитрец, - снова заговорила Оксана. – Всех туристов этим потчуете?
- Раз вы со мной по-честному, то и я с вами по-честному. Но пацан-то вам зачем? – Сидоров резко вывернул на магистаральное русло.
- Боюсь, ему может угрожать опасность, - сказал Женя, становясь серьезным. – В Москве Аркадий Окунев действительно очень нужен, вот только не тем, с кем хотелось бы иметь дело.
- Похоже на тайную операцию. Вы не из полиции, государевы работники? – Сидоров скосил глаза в зеркало на Оксану. – Вам бы, милая девушка, форма была к лицу.
Женя в который раз поразился проницательности проводника. Все-таки историческая наука потеряла в его лице пытливого исследователя, способного зрить в корень.
- Да и вот еще что, вы кого-то на дороге выглядывали, – припомнил Николаич. – Сначала думал, за товарища беспокоитесь, чтобы не отстал, но теперь мне кажется, дело в другом.
- Слежка? Снова? – обеспокоилась Оксана. – Жень, почему мне не сказал?
- Да не понятно там, - махнул Женя рукой как можно небрежнее. – Просто заметил, что от отеля вслед за нами отъехал синий автомобиль, но он давно свернул в сторону. Еще на выезде из города.
Чернышова оглянулась назад, изучая, какие машины следуют за ними в потоке. Поток, кстати, был реденький, не считая Караваевского внедорожника, впритирку следовавшего за ними, в хвост изредка пристраивались частные автомобили, но совсем ненадолго. Когда они покинули Тверь, шоссе стало пустынным, несмотря на то, что сузилось до одной полосы.
- Могли машину сменить, чтобы внимания не привлекать.
- Вряд ли, Ксюш, много чести. Мы же не иностранные резиденты, чтобы для нас спектакли устраивать.
- Николай Николаич, скажите, в Деревягино можно проехать другим путем? – не успокаивалась Оксана.
- Можно, но сложно. Грунтовки чистят плохо, - ответил Сидоров.
- Жень, он знает, куда мы следуем, и встретит нас там!
- Кто «он»? – Сидоров справедливо желал знать, какие осложнения могли последовать.
- Алхимик! – выпалила Оксана.
- Какой еще алхимик?
- Директор Института прикладных наук, - ответил Ромашов, - тот еще тип. Всем для пущей важности представляется реинкарнацией графа Сен-Жермена, потому его и прозвали «алхимиком» за глаза.
- А какое ему дело до пацана из тверской глубинки? Или он до вас докапывается?
- В Институте изучают людей-феноменов.
- Как подопытных крыс? - Сидоров насупился и мотнул головой: - Похищать людей средь белого дня им никто не позволит, тут им не Америка! Да и мы до Деревягино первыми доберемся.
- Долго ли еще? – уточнил Женя.
- Часа три, если повезет. А если не повезёт, то по 20 километров в час тащиться будем, но к часу – к двум дня точно на место явимся.
- Уверен, можно не спешить, - произнес Ромашов, успокаивая сразу всех, - похищение мальчику не грозит, а если он добровольно пойдёт, так мы помешать не сможем. Поэтому положимся на судьбу.
- А мне кажется, что тот человек… - начала Оксана, но Женя повернулся к ней и, с трудом дотянувшись, ободряюще сжал руку, лежащую на колене. Девушка замолкла, покусала губы и спросила на полтона тише: - Считаешь, у меня паранойя развилась?
- Милая, все хорошо, и я рядом, - сказал Евгений, - в обиду тебя никому не дам. Мы не на Байкале, и нам ничего не грозит.
Про Байкал Николаич, конечно, выцепил сразу, но промолчал, не стал пытать. Однако Женя был уверен, что к этой теме их проводник еще вернется при удобном случае.
В поселке Красный Холм они сделали небольшую остановку, заправились бензином и немного размяли ноги, прогулявшись вокруг живописных развалин Антониевого монастыря.