Дальше они ехали молча. К счастью, тишина в машине была не признаком обиды или недовольства, просто каждый из них давал другому время обдумать чужое мнение и соотнести его с собственным.
Меж тем, погода стремительно ухудшалась и через час достигла уровня снежной бури. Ветер едва не опрокидывал машину, и Женя с усилием держал руль, стараясь, чтобы их не вынесло с трассы. В окна со стороны водителя со страшной силой летели и впечатывались в стекла ледяные крошки, мало напоминающие снежинки. Фары не в состоянии были пробить плотные вихри, что шли один за другим поперек дороги. Ни обочин, ни знаков, ни впереди идущей машины было не разглядеть. Смертельными призраками из бурана выскакивали встречные автомобили и, ослепив на мгновение резким светом, исчезали в белой мгле.
- Может, остановимся и переждем? - спросила Оксана. – Я позвоню Тане, она предупредит.
Женя отказался, опасаясь, что в стоящую машину непременно кто-то въедет, не заметив вовремя габаритных огней.
- Сидоров же нам не звонит и не жалуется, вот и мы прорвемся.
Оксана обреченно вздохнула и снова замолчала, вглядываясь с напряжением в лобовое стекло.
В гостиницу, показавшуюся Ромашову милым и желанным домом, они добрались к девяти вечера. Женя сильно устал, он не любил ночных вождений, да еще таких экстремальных. Простившись с Николаичем у ворот, они вошли в холл и, забрав ключи, разошлись по номерам. Верней, разошлись мужчины, а женщины, переглянувшись, последовали за ними: Таня проскользнула к Валентину, а Оксана к Евгению.
Ромашов рухнул ничком на кровать, а его невеста присела с краю и погладила по спине. Женя перевернулся и посмотрел на ее осунувшееся лицо.
- А ведь завтра православное Рождество, - сообщил он неожиданно.
- Точно, а сейчас – Сочельник, - слабо улыбнулась Оксана. – Можно погадать на судьбу.
- Хватит, погадали уже. Завтра устроим себе выходной. Будем сидеть в гостинице и спокойно обсуждать, что видели.
- А что мы видели? – спросила она осторожно.
- Не знаю, - признался Евгений. – В принципе, на свете есть много феноменов, не поддающихся научному объяснению: видения при клинической смерти, например, эффект плацебо или та же интуиция. И научный подход не всегда эффективен при изучении скрытых возможностей человека, все так. Однако я против того, чтобы мы искали взаимосвязи там, где их нет. Аркадий притворялся, утверждаю это как специалист. Он заранее знал, что скажет, понимаешь?
- Колдуны всегда знают, разве нет?
- Это не то! Мы ему даже вопросов не задавали, и он вещал, что хотел. Это не доказательство его особых способностей. Может, он и раньше жульничал? А может, и полтергейста не существовало.
- Но старинная книга же существует. Мы ее видели.
- Книга существует, - согласился Женя, сдерживая зевок. - Поищем информацию о «Библии черта», проанализируем пророчества с точки зрения, откуда он мог их взять. Невероятные утверждения требуют невероятных опровержений.
- Можно встретиться со школьным психологом и священником, которого приглашала Окунева, - предложила Оксана. – И с участковым тоже.
- Хорошая идея, - он снова зевнул и помотал головой. – Но меня еще и реакция Тани волнует. Завтра с ней поговорю.
- Тогда отдыхай! - она склонилась к нему и поцеловала.
Вышел такой утешительный поцелуй, который Женю совершенно не устраивал. Каким разбитым он ни чувствовал себя, допустить, чтобы их отношения еще до свадьбы превратились в напутственно-платонические, он не мог. Схватив в охапку, он повалил ее на кровать, подминая под себя и целуя по настоящему – жарко и крепко. Оксана ответила, обвивая руками его плечи и раздвигая ноги. Такая позиция нравилась ему гораздо больше, чем любая другая, материнско-покровительственная или с командирскими замашками. Хоть в постели она не стремилась им командовать!
- Жень, ты не запер дверь... - прошептала она, задыхаясь, - неловко будет, если Таня...
- Таня умеет стучаться. А если кто-то посмеет вломиться без стука, я его прибью!
К их обоюдному удовольствию, их никто не потревожил.
В половине двенадцатого Женя окончательно понял, что не уснет. Оксана ушла, а он сначала ходил по комнате, размышляя, а потом ему надоело метаться, натыкаясь на мебель, и он вышел в коридор. Заметив полоску света под дверью Караваева, он постучал.
- Входи, Женя! - откликнулся тот.
Валентин полусидел на кровати с планшетом на коленях. Вставать он навстречу другу не стал, просто погасил экран и вопросительно уставился на него.
- Откуда знаешь, что это я?
- Герт тебя опознал. Он на всех реагирует по-своему.