Или ты, Татьянка, в людях не была, в людях не была?
В людях побудешь, горя увидишь, громче заплачешь, громче заплачешь
Таня вдруг потом вспомнила, где слышала песню. Она вскинулась, отшвыривая рисунок, и обнаружила, что в комнате не одна.
У окна стояла незнакомка. Ее силуэт казался бесформенным из-за странных одежд, напоминающих золотистый балахон до пят. Ее темные распущенные волосы струились по плечам и груди, шевелясь от непонятного ветра.
Незнакомка сделала шаг вперед, и на Таню повеяло могильным холодом. Татьяна закусила губу, чувствуя, как леденеют ее собственные внутренности. Перед ней стояла девушка, совсем молоденькая. Девушка была мертва и казалась полупрозрачной, ей не хватало энергии наполнить свое тело до максимальной плотности, как, например, поступал боохолдой шамана Саэрганова.
- Кто ты? – спросила Таня, дрожа от испуга.
Привидение колыхнулось:
- Я – Таня, - прозвучало в ответ. - Я замуж собиралась…
Тут гостья из тонкого мира резко откинула назад голову. Волосы ее разлетелись и повисли вокруг головы, словно их хозяйка плавала в воде. Открылась изящная шея, обезображенная кровавой полосой, тонкие синие губы разомкнулись, и призрак убитой девушки запел:
- То не ягодка по блюдечку катается, не жемчужинка за ягодкой гоняется,
То Татьянушка на свадьбу собирается,
Собирала ее маменька родная, частым гребешком головушку чесала…
- Остановись! Что с тобой случилось?! – вскрикнула Таня, отшатываясь. Она была не в силах отвести взгляд от раны на горле, и ей мерещилось, что и ее волосы тоже шевелятся на затылке от ужаса.
- И с тобой это случится. Не попадешь ты на свадьбу!
Татьяне стало дурно.
- Он книгу нашел, - пожаловалась призрачная тезка. – Меня потревожил. Худо мне.
- Аркадий Окунев? – спросила Таня, делая усилие, чтобы не потерять сознание. Ей казалось, что сам воздух давит на нее, и вот-вот лопнет голова. В ушах шумело.
- Имена – пыль и прах, а смерть из праха совсем рядом, совсем рядом, и твоя, и его… - непонятно бормотал призрак. - Но его – первая… Хочешь его спасти?
Таня пересела дух и спросила бестолково:
- Кого спасти - Аркадия?
- Дура ты! – рассердился призрак. Черные волосы змеями оплели полупрозрачную голову. - Того, кто сгорит и в пепел превратится! Любишь его?
- Я Валю люблю…
- Кого любишь, не потеряй! Один раз он избежал несчастья, пометили, да не забрали. Но теперь – заберут!
- Валю?
Таню тоже подвел голос и вскрик вышел едва слышным. Она схватилась за горло, чувствуя с ужасом, что у нее под пальцами кровоточит аналогичная рана. Она словно превращалась в ту, что висела перед ней, сливаясь с призраком и переплетая их судьбы.
- Слушай сердце, Танюша! Оно все знает. Оно знает, что это место осквернено и проклято. И все мы тоже прокляты. Ты, я, он, они… Уводи его и сама уходи!
- Откуда уходить? – прохрипела Таня, отнимая от шеи руку – ее ладонь была в крови.
- Твоя рука! – призрак качнулся, вытягивая бледную руку. – Твоя рука знает, как и сердце! Смотри!
Таня посмотрела на свой рисунок, который вдруг, по воле все того же могильного ледяного ветра, поднялся в воздух и завис перед лицом. Лист бумаги на глазах покрывался хаотичными линиями, сюжет уже с трудом угадывался за переплетением невнятных черных жгутов.
- Это она – смерть! Беги от нее! Беги от книги, пока тебя не увидели!
- Кому грозит смерть? – тупо выдохнула Таня, отказываясь верить.- Вале или Жене? Аркадий про Женю говорил. То есть книга говорила…
- Твое сердце знает, - прошелестела призрачная девушка, теряя краски, и Таня испугалась, что она исчезнет, не рассказав главного. - Один выкрутится, если второй успеет.
- Подожди! – закричала она, но видение начало таять.
- В окно выгляни, он там – между небом и землей. Небо не примет, земля – примет, - голос затихал, удалялся: - Что ты, лучина, не ярко горишь, не ярко горишь? Или ты, лучина, в печи не была...
Нет!!! От охватившего ее безысходного ужаса Таня проснулась – с криком, с бешено колотящимся в горле сердце и прилипшей ко лбу челкой.
Она еще не знала, что Валя, невзирая на вывихнутое плечо, только что карабкался по отвесной стене на крышу, чтобы спасти хозяйку гостиницы. Не знала она и про Женю, отговаривающего самоубийцу на крыше. А когда узнала, то смешалась, запуталась еще больше.
Таня теперь стремилась на территорию Петропавловской церкви, чтобы поговорить с призраком еще раз, ей надо было выяснить подробности. Однако прежде, чем попасть в Деревягино, им пришлось углубиться в глухие сандовские леса, спящие под белоснежным зимним покрывалом.