- Название поменяли? – удивился Валентин. – Так можно?
- Видать, можно. Но там не только имя поменяли, там все на свете переделали. Старый храм разобрали, а на его месте возвели каменную махину, да так спешили, что умудрились сделать ее не по православным канонам. А может, и нарочно.
- А поконкретнее? – спросил Женя, продолжая рассматривать фотографии.
- Во-первых, ориентация по сторонам света у православного храма должна быть не абы какая, а правильная с метафизической точки зрения. Алтарь размещается на востоке, а вход в святилище на западе, это связано с тем, что Мессия ожидался именно с востока, где рай и земля обетованная. Правда, в 19 веке от этого канона постепенно стали отходить, алтарь мог помещаться на северо-востоке или юго-востоке, иногда даже на юг смотрел – в сторону страны, где протекала земная жизнь Христа, но никогда его не размещали на западе. Никогда! Запад - это страна умирающего солнца, то есть область мрака, скорби и вечного жилища мертвых. Запад ассоциировался с адом и дьяволом. Так представляли древние народы, а потом и христианская церковь, перенявшая многое у язычников. Однако в каменной Деревягинской церкви алтарь примыкает именно к западной стене.
- Странное архитектурное решение, - заметил Караваев и добавил, указывая на фото с изображением внутренней фрески: - А еще вот это удивительнее. Мне кажется, или роспись действительно не похожа на традиционные иконы?
- Да, у нас церкви так не расписывали, - кивнула Таня, заглядывая к нему через плечо. – Больше напоминает католические полотна, которыми украшали европейские храмы. Не иконы, а жанровые сценки, есть перспектива, сюжет...
- А вот это и есть то самое «во-вторых»! – азартно подхватил Николаич. – Я созвонился с одним сталкером, который специализируется на заброшенных тверских храмах, оцифровывает их. Это его снимки вы видите. Сделаны они три года назад. На фресках, которые вы отметили, изображено нечто очень странное.
- А по-моему, тут знакомая сцена поклонения волхвов младенцу Иисусу, – Женя заново вгляделся в снимок, который ему вернул Караваев. – Вот мужчины в плащах, расписанных звездами. А вот ясли с ребенком...
- Обратите внимание, как именно нарисованы звезды, - Николаич протянул руку и ткнул пальцем в край темно-красного плаща. – Все они пятиконечные и острой вершиной направлены вниз.
- Да тут лупа нужна, – Ромашов приблизил фотографию к глазам, затем отвел подальше, оценивая облупившуюся фреску целиком. – Неужели пентаграммы? В церкви?!
- А я не удивлена, вот здесь вообще египетская пирамида, - сказала Таня, подсовывая Жене другую фотографию. – Смотри, у ее подножия стоит человек в таком же плаще со звездами, он развел руки в стороны.
- И стоит он спиной к зрителю, - добавил Николаич. – По правилам, фигуры в церкви положено рисовать лицом к прихожанам или в повороте три четверти, а спиной изображать запрещено. Роспись в храме служила для неграмотных крестьян своеобразной Библией в картинках, поэтому иконописцы старались создать эффект присутствия святых в храме.
- Очень странно, что с такими неканоническими фресками храм освятили. Когда в нем возобновились службы? – задал новый вопрос Евгений.
- Это тоже туманное место, - азартно проговорил Сидоров. – Согласно справочнику, после того, как храм в Деревягино рухнул, его отремонтировали. Реконструкция заняла несколько лет, хотя до этого строили с нуля всего год с небольшим. Прежний священник, назначенный в приход, погиб под обломками купола, его имя записано в приходской летописи. Но вот имен его последователей мне найти не удалось. В справочниках графы оставались пусты все последующие годы.
- Церковь без священника? – проговорил Валентин. – Может, был приходящий?
- Возможно. Но обратите еще внимание на такую странность. Конечно, все внутри храма разрушено, мешают следы советской побелки, часть штукатурки отслоилась, а краски росписи потускнели. Тем не менее, на фресках нет ни одного изображения креста. Святые не складывают пальцы в щепотку для благословения, в руках держат какие-то предметы или книги, а на их одеждах часто встречаются еще и октограммы - восьмиконечные звезды.
- Восьмиконечные звезды тоже неправильные? – уточнил Женя.
- Понимаете, многое зависит от того, как именно их рисуют и где помещают. Восьмиконечная звезда или крестострел – очень древний символ, который христианство лишь приспособило для собственных нужд. Он стал называться Вифлеемской звездой или Звездой Богородицы в православии и ассоциировался с Рождеством и Царствием Небесным. Семь лучей - это семь дней сотворения материального мира, а восьмой луч относится к миру духовному, обозначает Страшный суд. Глядя на восьмиконечник, человек должен помнить, что тело тленно, а дух вечен. Однако до прихода христианства восьмиконечная звезда считалась звездой магов, и это следует иметь в виду, учитывая остальные странности в церковной росписи.