Платная дорога Москва-Питер была пустынна и широка. Огороженная с двух сторон шумопоглощающим забором, она изгибалась под тяжелым свинцовым небом как загнанная в бетонную трубу река. Зима в Центральном регионе в этом году выдалась нестандартная, похожая на затянувшуюся осень. Периодически из туч принимался моросить мелкий дождь пополам со снегом, и приходилось включать дворники, чтобы расчистить лобовое стекло.
Валя сидел за рулем, Женя - подле него с папкой документов на коленях, а сзади расположились девушки. Между ними, высунув язык, шумно дышал Герт, который не слишком жаловал машины. Татьяна нет-нет да и трепала его за ушами, чтобы подбодрить. Овчарка поскуливала и клала голову на плечо своей любимице в ответном порыве.
- Женя, что за бумаги ты изучаешь? - спросила Оксана. – С расследованием полтергейста я прежде не сталкивалась, только в кино видела. Неужели это действительно реально?
Ромашов взглянул на нее в зеркало заднего вида:
- Сам не верю, что приходится читать всю эту чушь про «шумных духов», - ответил он. – Материалов тьма, но стоящей информации кот наплакал. Если хочешь, расскажу про мальчика подробнее.
- Конечно, хочу. Каков он из себя, Аркадий Окунев? Хилый ботаник или спортом занимается?
- Скорей первое. Кеша – «книжный мальчик».
- Жаль.
Старший лейтенант Чернышова работала тренером по самбо в школе полиции и уважала тех, кто дружил со спортом. После опасного задания, где ей пришлось изображать богатую вдову авторитета Вени Калуги, она рассчитывала на внеочередное звание, но начальство ее прокатило. Правда, ее были готовы перевести из тренеров в оперативники, но тут воспротивился Евгений Ромашов, уже официально ходивший в женихах.
«Оперативная работа требует самоотдачи 24 часа в сутки, - предостерег он, - для этого нужен либо особый склад характера, либо горячее желание что-то кому-то доказать. Тебе, Ксюш, больше не надо ничего доказывать, ты вполне самодостаточна. И если мы планируем пожениться, я бы предпочел видеть тебя как можно чаще и проводить вечера вместе. Не лишай меня этого удовольствия, пожалуйста!»
К его восторгу, Оксана к просьбе прислушалась. Она была влюблена и мечтала о крепкой семье, поэтому легко уступила. Жене это и льстило, и в то же время немного пугало. Он боялся, что, узнав его лучше, девушка разочаруется, а он уже не хотел ее терять. Красивая, умная, смелая и уравновешенная, Оксана воплощала в себе настоящий идеал верной подруги, и «старый холостяк» Ромашов из-за нее решился-таки сменить семейный статус. Он дорожил ее доверием, про себя вопрошая, чем заслужил подобное счастье.
- Почему ваш отдел заинтересовался Аркадием Окуневым и полтергейстом? – спросила Оксана.
Евгений не стал повторять, что первыми школьником заинтересовались в Институте прикладных наук, деятельность которого им с Валей предстояло расследовать. Аркадий был лишь предлогом, точкой соприкосновения, чтобы через него выйти на директора Института Владимира Андреева, известного в узких кругах под псевдонимом Алхимик. Вместо долгих объяснений Ромашов вытащил несколько листков из папки:
- В ноябре прошлого года в сети каким-то образом всплыл протокол, составленный участковым оперуполномоченным по Сандовскому району Сергеем Егоркиным, - начал он.
- Неужели полиция составила протокол на полтергейст? – перебила Таня.
- Согласен, нетривиальное решение принял этот участковый, и наверняка ему за это прилетело от начальства. Я вам прочту выдержки, - Женя разгладил распечатанный на принтере лист. – «Объектом осмотра является жилой дом номер 14, расположенный по адресу село Деревягино, улица Лесной тупик. В доме проживает семья Окуневых: мать и сын, подросток 16 лет. На учете в психдиспансере и у нарколога никто из них не состоит. Сомнений в адекватности потерпевших соседями не высказывается. В момент осмотра жилплощади на полу валяются вещи, которые, по словам потерпевших, незадолго до этого сами собой выскакивали из шкафов и летали по комнате. Одеяло и подушка лежат в коридоре. На полу кухни осколки битой посуды. Обои во всех комнатах разрисованы крестами и по большей части нечитаемыми письменами. Есть и разборчивые надписи, они выполнены печатными буквами: «Берегитесь, мы идем!», «Я из портала» и еще несколько нецензурных. На мебели в кухне, в спальне и гостиной отмечены следы возгорания. На входной двери из тамбура в коридор след подпалины 40см на 60 см в верхней части дверного полотна...» Так, тут цифры, не интересно… вот! «В момент осмотра в присутствии хозяев дома Ольги Матвеевны Окуневой и Аркадия Брониславовича Окунева на глазах проводящего осмотр участкового оперуполномоченного Егорского Сергея Дмитриевича кухонный нож с синей рукояткой и длиной лезвия в 23 см из нержавеющей стали взлетел со стола, с ускорением пролетел через помещение и воткнулся в дверной косяк на высоте 1 метр 75 см. Глубина вхождения лезвия в косяк составила 3,5 см...»