- Раскомандовался, - Таня рассмеялась. – Мне, между прочим, на учебу выходить пора, а колледж к нашей квартире ближе.
- Я стану тебя по утрам отвозить.
- И мы застрянем в пробках.
- Я вот сейчас не понял, - Валя в притворном изумлении посмотрел на нее, - ты надумала сбежать из-под венца?
- Я этого не говорила.
- Тогда мы должны быть вместе и в горе, и в радости, и в московских пробках.
- Да ты, оказывается, тиран и деспот, все за меня решаешь.
- Не все, но я за тебя отвечаю, - абсолютно серьезно произнес Караваев. – Я хочу сделать тебя счастливой.
- Ладно, посмотрим, что из этого выйдет, - она не смогла удержать довольную улыбку, - держи свою трубку, тебе кто-то звонил, помнишь?
- Не помню, - ответил Караваев, ловко поймав телефон. – Дела подождут.
На экране однако высветился пропущенный вызов от Артема. Не дозвонившись, он прислал сообщение: «Завтра в Неторопку не получится, по району объявлено штормовое предупреждение, но как только погода наладится, я сразу к Гургэме. Попробую с ней через кордон связаться».
Валя вздохнул и, отложив смартфон, потащил упирающегося Герта обратно на кухню. Отчего-то Гургэма не спешила выходить на связь, и это уже настораживало.
Таня сочинила смс для дяди, а чтобы тот не вздумал трезвонить, выключила телефон и нырнула под одеяло, быстренько стянув платье. Чувствовать себя женщиной было приятно. Тело слегка ныло от непривычных нагрузок, но девушка была такой счастливой, что не фокусировалась на недостатках. Валя вернулся, погасив везде свет, и она с наслаждением вновь оказалась в его объятиях.
- Твоя взяла, - шепнула она в перерывах между поцелуями, - завтра я к тебе точно перебираюсь!
Заснула она почти под утро, забылась спокойным цветным сном, похожим на прогулку по радуге. Таня, словно белокрылый ангел, летала над цветущими лугами, над лесами и голубыми реками, над которыми качались подвесные тонкие мостики. На один такой, с нагретым солнцем деревянным настилом, она опустилась пушинкой и затанцевала, едва касаясь голыми ступнями отполированных досок.
- Эй, малая, не мельтеши, - раздался ворчливый голос, - от твоих вертений в глазах кружится.
- Василий Эрдынеевич! – обрадовалась Таня и бросилась к старому шаману обниматься. Ее переполняли такие эмоции, что она была готова расцеловать весь мир, хотя поцеловать призрак – это надо еще постараться.
Дух Саэрганова на этот раз был полупрозрачен и лишен привычного шаманского облачения. Одетый в мешковатый костюм-тройку и остроносые блестящие ботинки, которые, пожалуй, были самые плотные из всех элементов, сквозь них не просвечивал настил моста, тогда как и сморщенное лицо, и одежда позволяли видеть речную гладь и прибрежный кустарник. Шаман держался за перила, перегораживая проход, и смотрел на Таню. Речь его звучала недовольно, но глаза выдавали – он был ей рад. И за нее тоже рад.
- Ну, хватит, хватит меня слюнявить! Чего такая веселая, какой-такой праздник?
- Я замуж выхожу! - сообщила Таня.
- Это я знаю. Кто тебе жениха-то нашел, а? Я нашел! Хороший жених – умный, щедрый, ловкий. За тебя в огонь пойдет, даже минутки сомневаться не будет. Скажут: «Прыгай!» - и прыгнет.
- Что вы такое говорите? – внезапно похолодела Татьяна. – Какой огонь? Мы будем жить долго и счастливо! Как в сказке.
- Дак сказки разные бывают. Бывают слезливые и сладкие как сироп, а бывают страшные, как ночной кошмар. Ты какую хочешь?
- Я нормальную хочу.
- Так то не сказка будет, а жизнь. Жизнь – она ж так петляет, что только и успевай за ней изгибаться! Туда-сюда, влево-вправо.
Таня вздохнула. Радужное настроение постепенно покидало ее, испаряясь как туман под солнечными лучами. Внезапно вспомнилась поездка в Деревягино, заснеженная церковь и мрачное лицо Аркадия, ласкающего нервными пальцами книгу.
Словно продолжение тех мрачных воспоминаний, на реку упала недобрая тень. Татьяна встрепенулась, всмотрелась в прибрежные кусты и уловила в них очертание темной массы – не то зверя, не то человека.
- Кто там? – вскрикнула она, пытаясь схватить Саэрганова за руку, но безуспешно. – Смотрите, там! На берегу!
- Где? – шаман обернулся и замахал: – Кыш, кыш, окаянный! Еще тебя не хватало, прочь поди!
Тень в кустах побледнела и затаилась. Тане стало нехорошо.
- Кто это, Василий Эрдынеевич?
- Да так, морок, не смотри!
- Зачем он пришел?
- Не я его звал, другой. У него и спроси. Или нет, молчи лучше! Не трогай, не ищи.
- Он опасен?