— Спасибо, — ответила она и на мгновение повеселела.
Рука у нее дрожала, когда она ела бутерброд, собирая со стола крошки.
— Эвелин, в доме вашей тетки есть фотография в рамке, похожей на гриб.
Эвелин кивнула:
— Тетя купила ее в Муре — думала, что она будет хорошо смотреться в доме, и…
Она замолчала, дуя на чай.
— У вас есть еще такие рамки?
— Нет, — улыбнулась девушка.
— Фотография всегда была в доме?
— К чему вы это? — спросила она слабым голосом.
— Ни к чему. Просто Юсеф рассказывал об этой фотографии. Значит, он ее видел. Вот я и подумал — может, вы что-то забыли?
— Ничего не забыла.
— Тогда это все. — Комиссар поднялся.
— Вы уходите?
— Эвелин, я на вас рассчитываю, — серьезно сказал Йона.
— Наверняка все думают, что я замешана.
— А это не так?
Она покачала головой.
— Не так, — сказал Йона.
Девушка торопливо вытерла слезы со щек и прерывающимся голосом проговорила:
— Один раз Юсеф приезжал в этот дом. Взял такси и привез мне торт.
— На ваш день рождения?
— На свой… Это у него был день рождения.
— Когда это было?
— Первого ноября.
— Почти месяц назад. И что произошло?
— Ничего. Он застал меня врасплох.
— Не предупредил, что приедет?
— Мы с ним не общались.
— Почему так?
— Мне надо было побыть одной.
— Кто знал, что вы живете в теткином доме?
— Никто, кроме Сораба, это мой парень… Хотя у нас с ним все кончено, мы теперь просто друзья, но он мне помогает, говорит всем, что я живу у него, отвечает, когда звонит мама…
— Почему?
— Мне надо было пожить спокойно.
— Юсеф приезжал еще когда-нибудь?
— Нет.
— Эвелин, это очень важно.
— Он больше не приезжал.
— Почему вы солгали мне об этом?
— Не знаю, — прошептала она.
— В чем еще вы меня обманули?
Глава 13
Среда, девятое декабря,
вторая половина дня
Эрик прошел между ярко освещенных витрин и оказался в ювелирном отделе универмага «Нордиска Компаниет». Женщина в черном тихо разговаривала с покупателем. Она открыла коробочку и выложила на покрытое бархатом блюдо несколько украшений. Эрик остановился у витрины и стал рассматривать ожерелье от Георга Йенсена. Тяжелые, гладко отполированные треугольники образовывали длинный венок. Чистое серебро сверкало, словно платина. Эрик представил, как красиво ожерелье будет лежать на тонкой шее Симоне, и решил купить его жене в подарок на Рождество.
Когда продавщица завернула украшение в темно-красную гладкую бумагу, в кармане у Эрика зажужжал телефон. Резонатором послужила коробочка с дикарем и попугаем. Эрик достал телефон и нажал кнопку ответа, не глядя на номер на дисплее:
— Эрик Мария Барк.
Что-то странно хрустнуло, и как бы издалека послышалась рождественская песенка.
— Алло? — повторил он.
На этот раз в трубке послышался слабый голос:
— Это Эрик?
— Да, я.
— Я хотел узнать…
Эрику показалось, что рядом с говорящим кто-то хихикает. Он резко спросил:
— С кем я говорю?
— Подождите, доктор. Я только хотел кое-что спросить, — сказал звонивший. Теперь он явно кривлялся.
Эрик уже собирался попрощаться, когда голос в телефоне неожиданно взвыл:
— Загипнотизируйте меня! Я хочу стать…
Эрик отдернул руку с телефоном от уха. Прервал разговор и посмотрел, кто звонил, но номер оказался скрытым. Тихое треньканье известило, что пришло сообщение. Тоже со скрытого номера. Эрик прочитал: «Вы можете загипнотизировать труп?»
В смятенных чувствах Эрик забрал подарок в золотисто-красном пакетике и вышел из отдела. В фойе, ведущем на Хамнгатан, он поймал взгляд женщины, одетой в широкое черное пальто. Она стояла под рождественской елкой в три этажа высотой и смотрела на Эрика. Он никогда раньше ее не видел, но взгляд женщины был явно враждебным.
Одной рукой Эрик открыл коробочку, лежавшую в кармане пальто, вытащил таблетку кодеина, отправил в рот и проглотил.
Он вышел на холодный воздух. Люди толпились перед витриной. На фоне конфетного пейзажа плясали гномики. Карамелька, разевая огромную пасть, пела рождественскую песенку. Детсадовцы в желтых жилетах поверх толстых комбинезонов молча глазели на нее.
Телефон снова зазвонил. На этот раз Эрик, прежде чем начать разговор, проверил номер. Номер оказался стокгольмским, и Эрик осторожно ответил: