Фогель Наум Давидович
Гипнотрон профессора Браилова
Фогель Наум Давидович
ГИПНОТРОН ПРОФЕССОРА БРАИЛОВА
Научно-фантастическая повесть
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Непонятное заболевание 2. Профессор Браилов 3. Электрический король Америки 4. Профессор Эмерсон доволен 5. Случай в море 6. Лосев нервничает 7. Заметка 8. В бане 9. Звонок из клиники 10. Гипнотизировать может каждый 11. Почему остолбенел Монасеин 12. Каскад будет работать безотказно 13. Универсал 14. Джон Митчел торопит 15. Дежурная нога осьминога 16. Лекция с демонстрацией 17. У порога извечной тайны 18. Генератор действует 19. Джим Догерти открывает глаза 20. Великие идеи приходят внезапно 21. Эксперимент в клинике профессора Коробова 22. УНГИ-16 23. Чрезвычайное событие 24. Добрый гений 25. Внезапное исчезновение 26. Кошмары и ассоциации 27. После испытания 28. Последний допрос 29. Пресс-конференция профессора Браилова
Советский ученый профессор Браилов со своими учениками работает над изобретением аппарата, усыпляющего на расстоянии. По мере усовершенствования этого аппарата. открываются все большие и большие возможности использования его для лечебных целей.
Схему аппарата Браилова, путем шпионажа, добывает американский нейрофизиолог Эмерсон. Подстрекаемый своим шефом и друзьями из военного ведомства, Эмерсон разрабатывает сверхмощный генератор сонного торможения, испытания которого на секретном полигоне заканчиваются блестяще. Но к этому времени профессору Браилову удается создать мощный нейтрализатор пагубных излучений и, таким образом, обезвредить чудовищное детище Эмерсона.
По ходу развития сюжета автор знакомит читателя с рядом интересных функций головного мозга, раскрывая в популярной форме физиологическую сущность сна и сновидений, летаргического сна, лунатизма, внушения, гипноза и других <таинственных> проявлений высшей нервной деятельности человека.
1. НЕПОНЯТНОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ
В семье Шведовых поселилась тревога Она росла, росла, пока не охватила целиком сначала мать, а потом и отца. С Володей творилось непонятное.
Началось как будто с пустяка. Примерно недели две тому назад, сидя за завтраком, Володя сказал:
- Знаешь, па, у нас в доме, по-видимому, поселились духи.
Отец, улыбнувшись, посмотрел на сына. Володе исполнилось шестнадцать. Он учился в десятом классе, был отличником, несмотря на то, что много времени уделял общественной работе. Крепкий, всегда жизнерадостный, он любил пошутить.
- Духи? С каких это пор ты стал верить в нечистую силу?
- Нет, правда. Уснул я вчера около одиннадцати. И вот снится мне, будто я сижу на пляже, без шляпы, на самом солнцепеке. Жарко - сил нет. Хочу подняться, чтобы окунуться, и не могу. Напрягся изо всех сил, дернулся и... проснулся. Ноги как деревянные.
- Залежал, наверное,- сказала мать, приготовляя бутерброд с ветчиной.
- Может быть,- согласился Володя.- Но не это главное.
- А что же главное? - насмешливо глядя на сына, спросил отец.
- Лампочка. Настольная лампочка. Лежу и вижу: загорелась она вдруг. Сначала еле заметно. Волосок - чуть розовый. Потом ярче, а вилка выключена, свисает с тумбочки.
- Померещилось.
- Нет, не померещилось. Я даже вилку в руки взял.
- А дальше что? -спросил отец, отхлебывая чай.
- А ничего. Погорела она минуты полторы-две и потухла.
- Ноги-то отошли?- спросила мать.
- А я о них и позабыл.
- Приснилось это тебе все,- сказал, подымаясь из-за стола, отец.
- Я утром, когда проснулся, сам решил, что приснилось: чудес не бывает... Ну, я пошел, у нас сегодня до занятий редколлегия,- и Володя вприпрыжку выбежал из комнаты.
Никто этому факту значения не придал. А спустя два дня Володя, явно встревоженный, зашел к отцу в кабинет.
- Знаешь, папа, лампочка сегодня опять горела.
- Выключенная?
- Выключенная. Это уже точно, что не во сне я видел, а наяву,- тоже точно. Вот, ущипнул себя даже. Видишь, крепко: синяк остался.
Отец помолчал немного, вертя галстук в руках.
- Ладно, когда опять эта чертовщина тебе привидится, покличь меня,- сказал он, стараясь ничем не проявить охватившей его тревоги.
Матери отец ничего не сказал. Стоит ли волновать ее из-за пустяков? Переутомился, видно, парень. Надо будет в школу зайти, поговорить с классным руководителем, директором, чтобы разгрузили малость. Десятый класс - всетаки не шутка.
Через несколько дней он спросил сына:
- Ну как, перестала баловать твоя лампочка?
- Перестала,- усмехнулся Володя.- Я, знаешь, за нею слежку учинил.
- Напрасно это,- нахмурился отец.- Забудь.
А в тот же день, около полуночи, Володя, бледный, с расширенными от волнения зрачками, вошел к отцу и пробормотал:
- Горит... Опять горит. Выключенная.
Ивану Игнатьевичу стало не по себе.
- Пойдем, посмотрим на это чудо-юдо,- сказал он, подымаясь из-за стола. - Ну, чего ты переполошился, глупенький? Пойдем. Мы сейчас твоих проказников-духов выведем на чистую воду.
Он обнял сына за плечи и пошел с ним по коридору в его комнату.
Настольная лампа стояла на тумбочке, вилка висела в воздухе. На стене против окна четко вырисовывался светлый треугольник - отражение уличного фонаря.
- Потухла, - прошептал Володя.
- Вот и хорошо, что потухла. А чтобы всякая нечисть не смущала юные души, мы эту лампу уберем подальше от греха.
С этими словами Иван Игнатьевич взял лампу и, обмотав шнур вокруг подставки, понес ее к себе, бросив на ходу сыну:
- Ложись спать, уже поздно.
Утром, после ухода Володи, он сказал жене:
- Надо бы с Володькой к врачу зайти: неладно у него с нервами.
Но Володя категорически отказался. <Я? К врачу? Этого еще не хватало!>
На следующую ночь, едва только в доме уснули, из Володиной комнаты послышался громкий топот. Отец с матерью удивленно переглянулись. Иван Игнатьевич, набросив халат, пошел к сыну. Перепуганная мать заспешила вслед за ним. Сухо щелкнул выключатель. Верхний свет залил комнату. Володя, в трусах и майке, стоял на коврике у постели и маршировал на месте, энергично размахивая руками. Лицо его выражало недоумение, смешанное с испугом.
- Ты что это?- сердито спросил отец.
- Я не могу остановиться. Ноги и руки сами... Не могу остановиться.
Глухо вскрикнула мать, окаменев у двери. То ли от испуга, то ли по другой причине, но Иван Игнатьевич почувствовал, что и у него мышцы ног стали сокращаться от неудержимого жела ния маршировать на месте. Он рванул к себе сына и поволок его вон из комнаты.
В столовой, на диване, куда его уложил отец, Володя продолжал еще некоторое время ритмично дергать ногами и руками. Потом движения становились все менее и менее энергичными. а вскоре и вовсе прекратились. Еще через минуту он спал глубоким сном, а перепуганная мать вытирала полотенцем его раскрасневшееся, покрытое обильным потом лицо.
Утром, проснувшись, Володя ничего не помнил. Он только не мог понять, как очутился в столовой, почему спит на диване, а не у себя в комнате. Мышцы рук и ног болели, как после чрезмерной тренировки в спортивном зале.
- В школу ты сегодня не пойдешь,- сказала мать и, отвечая на удивленный взгляд сына, добавила:- Надо показаться врачу, ночью у тебя был нервный припадок.
На этот раз Володя не возражал: очень уж взволнованное лицо было у матери.
Невропатолог, пожилой уже человек, с большими пролысинами на высоком лбу и седеющими висками, внимательно выслушал рассказ матери, потом пригласил в кабинет Володю, долго осматривал и выстукивал его, затем отпустил и сказал матери:
- Ничего опасного не вижу. Нервная система в полном порядке. По-видимому, сказалось переутомление. Впрочем...- Он побарабанил пальцами по столу и, не закончив фразы, стал выписывать рецепт.