— Узнал что-то новое? — решил проигнорировать вопрос альфы Орлов. Он даже не понял, что тот спрашивал.
— Кто такой Русалка? — Михаил решил сразу перейти к делу.
— Мы можем обсудить этот вопрос без посторонних? — Глеб покосился на бесцветного альфу. Тот закатил глаза.
— Нет, — твердо ответил Курбатский.
— Помощник местного бизнесмена, — спокойно проговорил омега.
— Ты хотел сказать — местного авторитета? — усмехнулся Дмитрий.
— Я сказал то, что хотел! — слишком резко ответил омега, боль в голове усиливала раздражение.
— Полегче, — спокойно произнес Михаил, неодобрительно посмотрев сначала на Глеба, а затем на напарника. — Мне нужно знать все об этом Русалке и желательно увидеть его.
— Можете вызвать его, Артур не прячется, — устало проговорил Глеб, гнев как-то быстро улетучился.
— Вы знакомы с ним лично? Имеете общие дела? — не унимался Дмитрий, он смотрел на Глеба с такой злобой, будто омега страшно провинился перед ним.
— Мы знакомы, — коротко отрезал Глеб, чувствуя, что голова вот-вот разорвётся. Он опустил глаза в смартфон, но от этого стало хуже. Взявшись за голову и прикрыв глаза, омега попытался прийти в себя. Тошнота подкатывал к горлу, виски сжимало. Михаил обеспокоено дотронулся до руки Глеба.
— Ты в порядке? Неважно выглядишь.
— Голова раскалывается.
— Ты на подавителях? — тихо поинтересовался Курбатский.
— Нет, — выдохнул Глеб.
— Почему?
— Потому что после родов у меня восстановился цикл, мне посоветовали воздержаться, — Глеб поднял глаза на Курбатского.
— И как ты справляешься? — Михаил испытывающе смотрел на Глеба.
— Тебе правда очень хочется это знать?
Дмитрий едва подавил смешок, но Курбатский все равно недовольно посмотрел на него.
— Езжай домой, — Михаил заглянул в глаза Глеба, но не увидел в них стыда или страха, только разочарование.
Орлов кивнул головой, соглашаясь, быстро собрался и вышел из кабинета.
— Между вами что-то было? — не унимался Дмитрий, когда они с Курбатским остались вдвоем.
— Было, — задумчиво ответил Михаил.
***
Кит встретил Глеба так, будто ждал его у двери все то время, что омега отсутствовал. Орлов просто упал в руки альфы, сил не осталось совсем. Надвигающаяся течка и головная боль смешались в один пульсирующий сгусток. Кит уложил омегу на пол прямо в коридоре. Холод, гуляющий по квартире альфы, больше не казался Орлову неприятным.
— Голова, — Глеб потянулся рукой к правому виску, но Юрий грубо отбил его руку.
— Это последствие гипнотического воздействия. Тебе так плохо, потому что ты башкой ударенный, а подобные эксперименты для мозга губительны.
Глеб закрыл глаза и погрузился в свои ощущения, боль то пульсировала под кожей головы, то уходила блуждать по телу. Омега потерял счёт времени. Становилось то холодно, то жарко. Он чувствовал сильные руки альфы у себя на лбу и груди, там, где под рубашкой был шрам от огнестрельного ранения.
Наконец Кит нагнулся к лицу Глеба и коснулся его губ. Это прикосновение не было поцелуем, а лишь невесомым касанием. Орлову хотелось больше, но Юрий отстранился. Боль ушла, а на ее место пришло дикое желание, заставившее омегу открыть глаза.
— Ну что, спящий красавец, голову я вылечил, теперь надо лечить другое место.
Единственным теплым местом в квартире Кита была ванная комната. Альфа не стал включать свет, а лишь зажёг какие-то самодельные свечи, источающие приятный дымок, обволакивающий небольшое пространство. Глеб прикрыл глаза и погрузился в теплую воду с головой. Кит тем временем провел рукой по гладкой поверхности, а после подсунул руку под шею омеги и заставил того вынырнуть.
— Это не твоя смерть, — констатировал Юрий.
Глеб был умиротворен. Двух заходов хватило, чтобы подавить предтечный синдром и успокоить разгоряченное нутро.
— Я тебе кое-что приготовил, поможет справиться самому. Никакой химии, будет легче, — Юрий бросил Глебу небольшой флакон, омега поймал его налёту.
— Не хочешь мне больше помогать? — Орлов поднял грустные глаза на альфу.
— Ты не хочешь, чтобы я тебе помогал.
— Я хочу, — Глеб привстал и облокотился руками о борт. Он чувствовал себя жалким и несчастным. — Я хочу, чтобы ты мне помогал.
Что-то особое было в этом наглом, грубом и неотёсанном альфе, что-то привлекательное. Он мог не нравится, но его тело… Глеб желал его.
— Поцелуй меня, — попросил омега, вспомнив прикосновение губ Юрия к его губам в коридоре. Альфа, все это время стоявший у ванны, склонился, но вместо поцелуя прошептал:
— Попроси своего альфу забрать метку, и я подумаю над твоей просьбой.
Глеб растерялся, он попытался заглянуть в глаза альфе, но ничего не увидел, потому что слезы мешали. Омега не мог понять, что с ним.
— Не крутись на местах преступлений. Пока я работаю со следаками из Москвы, — вдруг проговорил Глеб.
— Боишься? — Юрий достал из заднего кармана домашних брюк сигареты и закурил.
— Не хочу, чтобы ты светился.
Орлов вновь опустился в воду, пряча свои слезы.
***
Глеб чувствовал на себе запах Юрия, он никак не мог избавиться от него и почему-то боялся, что Михаил его тоже почувствует. Все утро он избегал Курбатского, разговаривал с ним только по телефону, ссылался на загруженность с другими делами. Глеб действительно решил разгрести накопившиеся материалы и закончить пару обвинительных, висевших над ним дамокловым мечом.
В перерыве Орлов встретился с Русалкой, тот уже был в курсе последних событий, но Глеба поблагодарил за то, что тот всё-таки решил предупредить его.
— Скажи мне только, Степанов и Стефан были клиентами Кита? — Глеб смотрел на Русалку серьезно, но тот неожиданно рассмеялся.
— Пол города ходит к нему и другим цыганским выродкам, но не все такие, как Юра, — ответил Артур.
— Ты веришь ему?
— А ты нет? — удивился Русалка. — Кит особенный. Я думаю, что у тебя, Глеб, была возможность в этом убедиться.
Артур усмехнулся, намекая на шлейф естественного запаха Юрия, который прилип к Орлову. Глеб ничего не ответил, ему стало жутко стыдно, хотя ничего постыдного в том, что взрослый омега спит с альфами, нет.
— Я надеюсь на тебя, Глеб Константинович, — Русалка внимательно посмотрел в глаза Орлову. — Нам не нужны проблемы.
Глеб молча кивнул.
***
Причал пустовал, паром приехал и уехал лишь с парой пассажиров. Это был его предпоследний рейс. Орлов осмотрелся, стоя на берегу. В близлежащих домах горел свет, местный магазин недалеко от пристани закрылся минут сорок назад, вокруг слишком безлюдно и тихо. Слишком тихо. В ушах появился противный оглушающий писк, дезориентирующий в пространстве.
Глеб закрыл уши, а спустя секунды от мощного удара упал на твердую поверхность причала. Казалось, что сознание бесповоротно тонет в пелене сумрака, но омега четко слышал всплески волн, облизывающих песчаный берег косы, и тяжёлые шаги, заставляющие железный настил прогибаться и вибрировать под весом чужого тела.
Воспаленный мозг подкинул Глебу интересные образы, от которых дикий страх холодным дыханием прошёлся по спине, оставляя след из гусиной кожи. Орлов чувствовал, как убийца подходит, держа в руках кусок арматуры. Её конец весь в крови. Красные густые капли капают с ржавого железа под ноги мужчины так, словно это редкие крупные капли дождя. До Глеба доносятся их глухие удары о настил. Мужчина нависает над безвольным телом, и Глеб слышит громкий щелчок откинутой крышки зажигалки «Zippo» почти у самого своего уха. Убийца закуривает, а затем выдыхает едкий дым с кислым запахом. Он окутывает жертву с ног до головы, как во время шаманского ритуала. Вдохнув его клубы, Глеб чувствует на языке горечь и пытается сглотнуть вязкую слюну с привкусом пепла.