— Иди ко мне, — проговорил Михаил. Он усадил Глеба на пол между своими коленями и прижал к себе, заставив того откинуться на его плечо. Альфа поцеловал омегу в висок и приобнял его и сына.
***
Утром Глеб проснулся один, но запах Курбатского был совсем рядом, это говорило о том, что альфа ночевал с ним в одной постели. Сережа спал в своей кроватке в обнимку с зайцем, которого ему подарил дед и который знатно обтрепался за несколько месяцев непрерывного использования.
Глеб поднялся, на часах было почти шесть, в восемь он должен быть в отделе. Умывшись и почистив зубы, омега прошел на кухню, где уже сидел Иван. Он выглядел свежо и бодро, чего нельзя было сказать об Орлове.
— Доброе утро, — пробурчал Глеб, открыв холодильник.
— Доброе, — Иван потянулся к чашке с кофе, по-прежнему не отрываясь от своего смартфона. — Твой альфа ушел час назад.
— Спасибо за информацию, — Глеб достал из холодильника молоко и пару яиц.
— Что-то ты не в духе, — Иван не разделял убитого настроения Орлова. Сегодня у него было особенно приподнятое настроение. — Тебе тяжко из-за его близкого присутствия?
— Да, — признался Глеб и принялся готовить омлет.
— Потому что ты любишь его до сих пор, — Иван не смотрел на Глеба, а продолжал смотреть в экран.
— Люблю, — твердо ответил Орлов.
— Тогда почему отпустил? Почему не боролся?
— Потому что он поступил отвратительно. Бороться за него — себя не уважать. Я же не малолетний влюбленный дурак, чтобы бегать за альфой, который ушел к беременному любовнику! — возмутился Глеб, взбалтывая смесь для омлета.
— А потом, когда вы встретились после всего, когда сделали Серёжу. Тебе же ничего не помешало переспать с ним? — Иван говорил спокойно, и это жутко бесило Глеба.
— Это была месть, — констатировал Орлов и вылил получившуюся жидкость на разогретую сковородку. — И страсть, и похоть…
— И любовь! — закончил фразу Иван.
— К чему вы ведёте? — не понимал Орлов.
— Ты любишь его, а он любит тебя. Но он выбрал семью и стабильность, а ты остался ни с чем. Ты мог вернуть его. Тот омега, он…
— А вы бы хотели, чтобы мой отец в свое время влез в вашу с Константином Сергеевичем семью? — перебил Ивана Орлов.
— Глеб, я не уводил Костю из вашей семьи, — Иван поднял глаза на Глеба.
— Я знаю, но просто представьте, что бы было, если бы это произошло. Я не могу так, и отец мой так не смог. Он любил вашего мужа, но он не хотел разрушать чужую семью, тем более, папа знал, что у вас родился ребенок.
Иван пожалел, что начал этот разговор. Для них двоих тема оказалась больной.
— Выключи сковородку, а то подгорит, — Иван поднялся со стула и вышел из кухни.
***
Курбатский приехал в отдел раньше Глеба. Он и его напарник изучали результаты экспертиз и вызывали на допрос друзей и родственников убитого Степанова. Обстановка царила ненормальная, второй альфа, которого привез Курбатский из Москвы, постарался найти изъяны в работе Орлова. Указывал на ошибки в отчётах или на несоответствия. Наконец Михаил отправил товарища проводить допросы, а сам остался с Глебом. Омега казался ему чернее тучи. Он по-прежнему думал об утреннем разговоре с Иваном и о письме Сонного Странника. Тот писал, что знает, кем является Глеб, что он не дурак, но хочет встретиться на острове. Условие одно: Орлов должен быть один и без оружия. Вспоминая ошибки прошлого, омега боялся идти в одиночку. Зайдя в чат группы «Омежьего дома», он увидел, что пользователя под ником «Сонный Странник» больше нет, но ничуть не удивился. Теперь у Орлова было больше мотивов подозревать странного собеседника в причастности к делу, вот только улик практически не было.
— Мне нужно отъехать ненадолго, — проговорил Орлов, вставая со своего места. — Если что-то будет нужно, позвони мне или попроси любого опера из отдела.
Глеб не дождался ответа, он стянул куртку со спинки стула и метнулся к выходу. Кит встретил его в домашнем костюме в крупную клетку, в очках и босиком. В квартире было ужасно холодно, по паркетным доскам гулял ветер, но альфу это похоже ничуть не смущало. Он проводил Глеба на кухню, сел за стол и закурил. Тусклый свет врывался в помещение из открытого настежь окна. Орлов не выдержал и закрыл его.
— Что ты можешь сказать об этом? — Глеб протянул конверт Юрию, но тот даже не раскрыв его, поднял недовольный взгляд на Орлова.
— Уймись, омега! — альфа быстро разорвал конверт. — Не играй в эти игры!
— Ты знаешь, от кого это письмо? — Орлов ничуть не растерялся.
— Понятия не имею, но от него веет смертью. Чтобы там ни было написано, не смей это делать! — Юрий оскалился, обнажая острые клыки. Его взгляд изменился, в нем будто горел яркий огонек.
— Не надо меня пугать, — у Глеба по спине пробежал холодок. — Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить.
— С чего бы мне делиться чем-то с мусором?! — возмутился Юрий.
— Я следователь, — поправил альфу Глеб.
— Один хуй, — махнул рукой Кит, а после ловко стряхнул пепел на стол.
Орлов потянулся к разорванном у конверту, но альфа не дал собрать обрывки. Он достал зажигалку и прямо так, на столе, поджёг остатки конверта и его содержимого. Глеб отпрянул, но, вопреки ожиданиям, деревянный стол не вспыхнул вслед за бумагой.
— Я мог бы сделать экспертизу, на конверте могли остаться отпечатки, — с досадой произнес омега.
— Ну а что ж не сделал? — усмехнулся Кит. — Глеб, не лезь. Пусть они разбираются сами.
— Кто они? — Орлов откровенно злился.
— Следаки из Москвы, а ты понаблюдай со стороны. Но не лезь, — Кит растягивал слова, как жвачку, и Глеб понял, что что-то не так. Жутко захотелось спать, голова оказалась окутана туманом.
— Что ты куришь? — Орлов потёр виски.
— Уходи!
Голос Юрия звучал глухо, а лицо расплывалось в дыму. Глеб направился к входной двери, завис у нее, а потом громкий щелчок заставил его очнуться.
— Что это было? — Глеб потёр виски, он по-прежнему стоя лицом к двери, голова резко заболела, а из носа на паркет упали капли темной, почти черной крови.
— Приходи сегодня вечером ко мне, я помогу тебе снять напряжение, — прошептал Юрий на ухо Глебу, а после открыл замок и вытолкал омегу на лестничную площадку.
***
В отдел Глеб вернулся к часу дня. Голова болела и не думала проходить даже после двух таблеток обезболивающего. Мысли блуждали в голове, сосредоточиться не получалось. Странные догадки то всплывали в сознании, то снова ускользали от Глеба. Кит мог загипнотизировать, он был близок к Русалке, он всегда рядом на месте преступлений, но зачем ему все это? Зачем Юрию убивать. Мотив отсутствовал. Альфа всегда искал выгоду во всем, но даже если его наняли, например, припугнуть Русалку, он бы никогда не стал так подставляться.
После бесед с друзьями Степанова стало ясно, что тот имел общие дела с Артуром. Ястребов спонсировал Степанова-старшего на выборах, был партнёром отца-омеги Виктора по бизнесу. Русалка был вхож в круг общения омеги. Все это наводило на определенные мысли, которые Глеб никак не мог собрать воедино.
Орлов разводил пакетик с обезболивающим, надеясь, что хотя бы оно поможет. Бесцветный альфа внимательно следил за его действиями, но молчал. Такое внимание Глебу не нравилось, он чувствовал себя жутко уставшим. Выпив практически залпом получившуюся суспензию, Глеб принялся дописывать дело, которое совсем недавно закончил, осталось передать прокурору и ждать итога.
Курбатский вошёл незаметно. Он сел напротив Глеба, который неотрывно от монитора что-то печатал, мельком заглядывая в свои записи.
— И давно ты стал примерным следователем? — голос Михаила прозвучал слишком громко. Глеб вздрогнул и на секунду зажмурился, боль в голове мешала думать. Обезболивающее не действовало.