Когда Аверин вернулся в комнату, он застал Ирилан уже проснувшейся и наводящей марафет.
– Аверин! Что ты такой чёрный!
– Ну… батон…
– Что батон? – не дала она ему объяснить ситуацию, – Иди скорее вымойся. Я же только вчера купила тебе этот костюм!
Аверину так и пришлось идти в ванную и уничтожать следы похода в кладовую, а то Ирилан уж очень сильно расстроилась, когда увидела в каком состоянии новая одёжка новоиспечённого сына. Юноша выстирал свою рубашку и повесил её сушиться на пустующую верёвку тут же, после чего сам залез в ванну. Его не покидала тревога, что в купальню вот-вот зайдёт сам Горин и вышвырнет юношу из таверны, прямо так, без одежды. Но, в то же время, он как будто чувствовал, что Горин не очнётся ещё очень долгое время.
Минут через тридцать Аверин вернулся в комнату во всё ещё сырой рубашке, но Ирилан в комнате не оказалось. На столе лежала записка: «Аверин! Я, конечно, понимаю, что нам необходимо покинуть город, ведь Горин это так не оставит, но мне просто необходимо встретиться с одним знакомым. Скоро вернусь, жди!».
Аверин ещё несколько раз пробежался глазами по строчкам, определяя, точно ли это написала сама Ирилан. А может её похитили те двое, Бёрн и великан, пока он находился в купальне, и написали такую записку, чтобы он не сразу поднял тревогу. Но, во-первых: восемнадцатилетнего парнишку никто особо не воспринял бы всерьёз, так что вряд ли бы они стали писать какую-либо записку. Во-вторых: он же не знал её почерка. Так что ему оставалось только послушаться и ждать, а ждать пришлось недолго – в дверь постучались, как только юноша положил клочок бумаги обратно на стол. Аверин подумал, что это снова явился слуга, и крикнул, что дверь не заперта.
Но в комнату вошёл далеко не тот, кого юноша предполагал увидеть. Более того, это был тот, кого хотелось бы видеть меньше всего. Точнее, не хотелось бы видеть вообще. В дверях предстал тот самый тип, который стал причиной драки. Бёрн, собственной персоной. Аверин потянулся к кинжалу на поясе за спиной. Со стороны это выглядело как вытягивание по струнке перед военачальником.
– А где девушка? – как ни в чём не бывало, спросил дебошир, даже с некоторым задором.
– Она ушла из города, – Аверин солгал, надеясь, что Бёрн клюнет на это, ведь он не знал, кем Аверин ей приходится. И тут юноша заметил у гостя шрам на левой руке. Он всё ещё держался ею за дверную ручку, и разрез был отчётливо виден. «Дак значит, это он догнал меня вчера на лестнице» – пронеслось у юноши в голове, как вдруг Бёрн закрыл дверь…снаружи. Это было так неожиданно. Юноша уже успел нафантазировать, что Бёрн захочет отомстить ему за нанесённую рану. Но тот просто ушёл. Даже не сказал ничего. И тут Аверин вспомнил про Ирилан. Она была в опасности. «Мне необходимо найти её прежде, чем это сделают те двое!»
Он наскоро перекусил уже начавшими плесневеть пирожками с мясом, что лежали на столе, и побежал искать… маму. От этой мысли было и тепло и… непонятно. При этой мысли в голове возникала сумятица, но юноша обязан был двигаться, бежать как можно быстрее. Времени на то, чтобы разбираться в собственных чувствах и ощущениях не было.
Пробежав пару кварталов, Аверин не встретил ни одного человека. Город как будто вымер. Впрочем, после вчерашнего, все наверняка отсиживались по своим норам. Парень не знал где искать Ирилан. Даже не мог предположить приблизительное место поиска. Но к его счастью из ближайшего дома вышел человек в до боли знакомом голубом сарафане.
– Ирилан!
– Аверин, что ты тут делаешь? Я же попросила ждать меня в таверне!
– Ирилан, Бёрн приходил в комнату. Он ищет тебя. Я сказал ему, что ты покинула город, но не знаю, поверил ли он, – Аверин говорил быстро и тихо. После этих слов он схватил её за руку и с силой потянул, ведя девушку к переулку, который ведёт к дверям с часовым, в надежде поскорее покинуть город.
– Бёрн – это тот мужчина, который вчера начал драку? Да погоди ты! – она дернулась в обратную сторону, – Куда ты меня тащишь? У меня лошадь в конюшне.
– Что же ты раньше не сказала?
– А ты спрашивал? Ты вообще ничего не спрашиваешь, а тут же делаешь по-своему!
– По крайней мере, я не стою на одном месте, как истукан! – в глазах парня читалось нервное напряжение, он не мог справиться с эмоциями, ему хотелось как можно быстрее уйти из города, чтобы избавиться от навязчивого чувства опасности, – Пошли тогда быстрее к конюшне и уйдём, покуда всё спокойно.