— Кого возьмете с собой? — коротко спросил Канарис.
— Рихарда Вайнера.
— Но он еще молод, ему всего двадцать пять.
— Зато он отлично знает русский язык, хорошо разбирается в технике, а самое главное — он прирожденный разведчик. У него есть чутье как и где раздобыть нужную информацию. Если хотите, то он моя смена.
— Вам рано еще уходить на покой, — заметил шеф Абвера, — и вас не смущает место вашего задания. Одно дело другая страна, а вот другой мир, в такое я сам до конца не верю.
— Так вот перед вами доказательство, — Ланге показал рукой на компьютер, стоящий перед ним, — есть факты, а верю или не верю — это лучше оставить философам. Для меня это просто командировка в другую страну. Меня больше волнует команда. Которую взялся набрать Мюллер. Ничего не хочу сказать плохого о его компетентности. Но разведка и политический сыск совершенно разные вещи.
— Здесь мы ничего не можем поделать, — развел руками Канарис, — он сейчас стал вторым человеком в Рейхе после фюрера.
— Тогда не будем больше затрагивать эту тему.
— Идемте знакомиться с остальными, — пригласил начальник Абвера и они вышли из кабинета.
Берлин, съемная квартира недалеко от Берлинской высшей технической школы.
Август 1939 г.
Карл Майнер находился в последнее время в отличном настроении. Он только что закончил Берлинский университет, или как его тогда именовали Высшей технической школой, и уже получил приглашение на работу в «Messerschmitt AG». Он любил самолеты с раннего детства, сделал несколько моделей, когда был в подростковом возрасте, прилежно учился, и вот сейчас исполнилась его мечта, совсем. скоро он будет авиаконструктором. Он уже паковал вещи для поездки в Аугсбург, где ему предстояло работать, когда в дверь снимаемой им квартиры позвонили. Он открыл и с удивлением посмотрел на двоих людей в черной форме.
— Карл Майнер? — скорее утверждая, чем спрашивая спросил один из них, второй показал удостоверение Гестапо.
— Да, это я, а в чем собственно дело? — удивился будущий авиаконструктор.
— Вам придется проехать с нами, — спокойно сообщил первый.
— Я арестован? — пытаясь скрыть волнение холодно спросил Карл.
— Нет, просто с вами хотят поговорить. Но отказаться вы не можете, у нас на это есть прямой приказ.
— Хорошо, мне ничего не остается как подчиниться, — буркнул Майнер и сел в машину. Ехали они не долго и остановились у охраняемого здания, на окраине Берлина. Очень серьезно охраняемом, отметил про себя Карл. Они прошли два поста, где его сопровождающие предъявили свои удостоверения. Потом поднялись по лестнице. А вот на третьем посту уже перед входом на этаж, его обыскали и проводили до дверей кабинета. А с поста кому-то позвонили сообщив «Первый здесь». И получив ответ, жестом пригласили войти. Карл был настолько растерян, что не нашел ничего лучшего как постучаться.
— Входите, не заперто, — в чувстве юмора «папаше Мюллеру» отказать было нельзя. Карл потянул на себя массивную дверь и вошел. Он со страхом и почтением уставился на самого шефа гестапо, а потом придя в себя выкинул руку в приветствии.
— Хайль Гитлер!
— Хайль! — несколько лениво ответил Мюллер, — присаживайтесь герр Майнер. Молодой человек сел на стул с прямой спинкой напротив стола.
— Нам требуется ваша помощь в одном проекте, — начал разговор шеф Гестапо.
— Но я авиаконструктор, тем более начинающий, — осторожно заметил Карл, — чем я могу помочь вашему ведомству?
— Именно этим, — кивнул Мюллер, и без предупреждения перешел на русский язык, — в вашем деле записано, что вы владеете русским в совершенстве. Это так?
Карл на мгновение поперхнулся от неожиданности, но ответил уже на русском:
— Да, мои родители эмигрировали из России еще до революции. Они там и познакомились. Но в семье была что-то вроде традиции, поэтому меня с детства стали учить русскому языку. Но я и мои родители — чистокровные немцы, могу вас заверить…
— Я это знаю, — прервал его Мюллер, — мне сейчас важно узнать другое. Переведите, — и он положил перед ним лист бумаги. Это было общее описание нового русского истребителя с тактико-техническими характеристиками. Карл уверенно и быстро его перевел.
— А как у вас с машинописью? — опять задал непонятный для Карла вопрос шеф гестапо.
— Нормально, в университете приходилось много печатать. До профессиональных машинисток мне конечно далеко, но печатаю довольно быстро.
— Говорите вы на русском практически без акцента, и ударения в словах ставите правильно, если не секрет, как такого добились? — хитро посмотрел он на Карла.