– Уважайте старость! Быть дворником – это на самом деле призвание! Нет, чтобы поддержать словом или помочь делом, вы только пакости создаёте? Как вас воспитывали? Неужто родители позволяли вам гадить в своём доме? – брови седые взлетали ко лбу, пар кипятком вырывался из носа Гремса. – Узнаю, кто нашкодил, отмечу в личном деле и поверьте именно дворником вы и станете. Хотя нет! До этого нужно ещё дорасти, быть вам помощником пока наш Авдий не захочет уйти на покой.
Карлин выглянула в окно и пожала плечами, как бы извиняясь. Но бурчание не прекратилось. Тогда она взяла блокнот, ручку, нарисовала на листе улыбающееся сердечко и выбежала на улицу, чтобы вручить подарок. Однако дворник уже ушёл. А вот воздух, лёгкий ветерок приветствовали Карлин и подтолкнули к пустующему пригорку.
Устроившись на траве, привиычно подогнув ноги, и, расправив школьную юбку клёш она открыла блокнот и позволила карандашу выводить странные линии. Художничать у неё никогда не получалось, может поэтому Карлин с ноткой зависти смотрела на рисунки Малии. Даже та клякса-птица, что стала посланием для Стэна и то выглядела красивее, чем любой её кривенький чертёж.
В голове всё смешалось. Казалось, что она вернулась в родное время. И вот сейчас подойдёт подруга, они вместе обсудят, как прошёл день. Будто в ответ на эти мысли зашелестели деревья и в них слышался еле уловимый зов. Его невозможно было разобрать, но душа Карлин затрепетала. Она представила, что это Саввин. Он здесь и хочет видеть её. Или это всего лишь отголоски воспоминаний?
Карлин сжала кулаки. Как в те дни после встречи со странником. Она не могла пойти в лес, ведь тогда разочаровала бы, подвела брата. Вместо этого она кружила возле кромки и слушала, как ей шептали листья: «Не ходи!». Ей было сложно, несколько раз она всё же пыталась пробраться, но ветки перекрывали ей путь.
Месяц ушёл на эту борьбу, а потом всё прекратилось. Никто не шептал, не останавливал. И со временем Карлин поверила, что Саввин ушёл. Лес больше её не интересовал. Пока Эндос своей шуткой не вынудил Эвин отправиться в чащу. Искра вспыхнула тогда в груди Карлин. Кого на самом деле она хотела найти? Действительно Сегму или всё-таки брата?
Сейчас всё повторялось. Этот зов. Такой ощутимый. Карлин отложила блокнот и поползла. Упёрлась в ствол дерева, прислушалась и перешагнула невидимую линию. Но уйти далеко не удалось. За локоть схватила чужая рука.
– Ты куда?
– В лес…, – пожала плечами Карлин, скидывая ладонь смотрителя. Она не отводила взгляд от мерцающей темноты. – Тебе не понять, я тут чужая. Меня всё раздражает, а лес он будто знает меня и как друг открывает объятья. Я слышу нотки спокойствия.
– Но ты ведь знаешь, что нельзя пересекать границу леса. И лучше других понимаешь почему. Прости, я не могу тебя туда отпустить. Это моя работа, – Истон обошёл её и встал лицом к лицу, но прикоснуться к ней ещё раз не решился.
– Пожалуйста! Мне очень нужно, – Карлин тянуло в глубину леса, она не могла с собой ничего поделать и не знала, как объяснить свои ощущения Истону.
– Карлин, я не враг тебе. Но если ты сейчас уйдёшь в лес, наказание светит и тебе, и мне. Поверь, я не за себя беспокоюсь. Но вспомни недавний гнев Урлия – ты ведь не хочешь снова попасть в карцер?
Но его слова проходили мимо, Карлин рвалась к зовущим деревьям.
– Хорошо, – Истон посмотрел в лес. – Если тебя так тянет туда, то мы пойдём вместе. Я буду просто рядом. Тенью. Мне важно видеть, что ты в безопасности.
– Спасибо…
Карлин почувствовала оживившийся ветерок и дух свободы повёл её в зелёную обитель воспоминаний.
***
Она просто шла. Вперёд. Уклоняясь от веток, а перед глазами мелькали картины из прошлого. То Саввин появлялся, рассказывал о том, как прошёл день, то Эндос беспокоился как же они вернутся и не вызовут ли гнев Гремса. Как только очертания школы пропали, Карлин нашла уютное место, достала блокнот и начала рисовать, снова каракули. Она сама не знала, что пытается передать на бумаге, но то, что видела ей не нравилось, и рядом росла кучка смятых листочков. С неудачными попытками недокартин.
– Выходи уже из своего укрытия. Твоё дыхание меня отвлекает и сбивает, – бросила Карлин вправо.
Истон, шурша сухими ветками, подошёл ближе и с громким вздохом сел на влажную от росы траву. Поёжился и пожаловался, как ребёнок старшей сестре: