Выкрикнув нечленораздельный возглас, Мартин выскочил из кабинета, оставив друга в недоумении.
***
– Откройте тайник! – приказал молодой мэтр, указывая на замок маленькой дверцы, вмурованной в стену одного из запретных коридоров.
– Но вам сюда нельзя…, – попытался объяснить охранник. Шапка съехала на глаза, руки спрятались в карманах, но он не собирался нарушать приказ.
Мартин закипал. Он в башне полноправный хозяин уже почти год. Ему предоставили доступ в каждый уголок этой обители.
– Это запечатанная комната, её никто не должен открывать…, – бубнил охранник, пятясь назад.
– От-крой-те не-мед-лен-но! – прогремел голос Мартина, его потрясывало, но уже не столько от гнева, сколько от нетерпения убедиться, что он ошибается.
Бледный парнишка дрожащими руками нашёл в связке нужный ключ, от волнения не смог попасть в скважину с первых попыток. Дверца тайника открылась, туман заклинания развеялся…
– Он исчез… Я так и думал, – выдохнул Мартин и прислонился к стене.
– Мэтр? Что вы наделали? – в коридоре появился запыхавшийся архивариус, он услышал звон ключей, но не успел.
– Принесите мне в кабинет все документы и упоминания об этом камне! – бросил Мартин.
– Но…
– Вы что, решили все испытать моё терпение?
Архивариус поклонился и, сгорбившись, пошаркал к себе. А вдалеке стоял Савелий. Мартин не мог разобрать, то ли он неодобрительно махал головой, то ли, наоборот, подбадривающе. Но молодой мэтр отвернулся, ведь наставник ясно сказал – теперь он может действовать так, как ему самому виднее.
Глава 44. Старичок в лесу
Где-то в лесу. Время действия неизвестно
Она двигалась неспешно, то превращаясь в небольшую лошадку, гарцевала по воздушному полю, то принимала образ лодчонки и вёслами шлёпала по всё ещё воздушному, но уже морю.
– Как же тут здорово!
Ей нравились кроны деревьев, птички, солнечные блики. Передвигаясь от одного исполина к другому, она уходила всё глубже и глубже в этот бескрайний лес.
– Эх… я устала и проголодалась, жаль, что тут нет никого… Но что это? – Она замерла. Внизу, в просвете, увидела его. – О! Кажется, подходящий! Седая голова – значит, там будут все умные. Сидит спокойно – значит, не прогонит сразу.
Невидимая обычному глазу мысль, превратилась в птицу, спикировала к старичку, сидевшему на небольшой прогалине в лесу в позе лотоса. Оказавшись внутри головы, мысль огляделась, на неё смотрели тысячи обитателей этой, видимо, уютной коробочки.
– Привет! – немного боязливо поздоровалась гостья.
Обитатели беглым взглядом осмотрели её и, не почувствовав угрозы, тут же потеряли интерес. Мысль с минуту постояла, переминаясь с ноги на ногу, да ей захотелось принять образ человека, ведь она попала в человеческий мозг.
– Ну и что у нас здесь есть? – гостья прогуливалась по закоулкам, но пока ничего интересного не находила. Видела, как группировались обычные обитатели – мысли старожилы, отельными стайками мимо проплывали мысли скороспелки. Ей стало скучно, она подумала, что не найдёт здесь ничего необычного и придётся уходить восвояси, не напитавшись новым, увлекательным, заряжающим. И тут она заметила странное мерцание.
– Что это там?
Мысль потянулась к необычному огоньку, но перед ней появилась заслонка. Она грозно посмотрела на гостью и двинулась вперёд, отталкивая любопытную незнакомку от привлёкшего её внимание места.
– Я только посмотреть…, – попыталась протиснуться мысль.
– Нельзя! – зашипела заслонка.
– Но почему? – не унималась любопытная.
– Он медитирует! В эти моменты никому туда входить не велено, – заслонка щёлкнула мысль по несуществующему носу и отвернулась.
Но это лишь раззадорило гостью. Запретные зоны – это её слабость. Она приняла образ тонюсенькой простыни, слилась с окружением и медленно, улавливая моменты, когда на неё никто не обращал внимания , ползла вперёд, выискивая при этом малейшую щель.
Оказавшись внутри защищённого от других мыслей места, она огляделась.
– Как здесь спокойно и темно!
Но не это для неё было главным. Ей удалось прикоснуться к напряжённым извилинам. Она впитывала воспоминания, непринятые решения, сомнения. Как комар. И, набив несуществующий желудок, улетала, переварить полученное и дождаться нового кормильца. Обычно она делала это молча, и старалась как можно быстрее покинуть место пропитания, но в этот раз ей захотелось вмешаться.