– Я вас услышал, мадам Лея. Думаю, девушку действительно стоит наказать, – голос резанул слух, тоном и словами.
Карлин вынырнула из воспоминаний и поняла. Решение принято и оспорить его уже не удастся.
– В карцер на пару часов, пусть подумает над своим поведением! – выкрикнул Урлий, чтобы его услышал помощник.
Ох. Словно спичку бросили в огонь. Карлин вспыхнула и не сдерживаясь вылила всё, что у неё накипело:
– Вы даже не стали разбираться! Почему слушали только её? Всё, как обычно?! Тут тоже все решают богатеи, назначенцы? А кто мы для вас? Обычные безродные, безвольные студенты? Наше мнение неважно?! Нам нужно просто молчать и кивать? Делать всё «правильно» с вашей точки зрения? А я-то думала, мир изменился…
Высказавшись, Карлин отвернулась. Глаза словно грозовые тучи, готовы были вот-вот разразиться ливнем. Но это не входило в её планы. Она сглотнула комок, сделала пять-шесть резких вдохов и выдохов и с вызовом посмотрела на профессора. Но картина охладила пыл. Она по выражению лица Урлия поняла: выходка с гневной тирадой только усугубила ситуацию.
– В карцер на ночь! Без света, еды, одеяла, – выдавил он сквозь сжатые зубы вошедшему в кабинет помощнику, но, увидев огонь в глазах Карлин, добавил. – Дайте бумагу и ручку. Я всё ещё жду объяснение! Но не просто, как и почему ты себя так вела, а добавь, как это выглядело со стороны учителей. А от того, как ты напишешь, я пойму, что делать дальше: простить или наказать более жестоко.
Слова будто ураган, врывались в сознание всех собравшихся. Даже мадам Лея опешила и попыталась сгладить наказание:
– Профессор, на всю ночь? Она же ребёнок!
Но тут же замолчала и сжалась от молний, вылетающих из глаз профессора. Буря могла снести и её. Лея подошла к Карлин, погладила по плечу, как это делала мать, защищая её от гнева отца. И это лишь вызвало новую волну негодования, она увернулась и с ненавистью посмотрела на «рисовалку».
Слёзы напирали, их подталкивали новые потоки влаги, но Карлин не собиралась показывать слабость. Она закусила губу, задрала подбородок и направилась к выходу. У двери обернулась, с искрой надежды, но лишь убедилась. Перед ней бы не Саввин. Он так бы не поступил. А этот человек лишь картинка, созданная ею по ошибке.
Глава 37. Лесной незнакомец
Где-то в лесу. Недалеко от поселения Карлин
Саввин волновался о судьбе Карлин. Он знал, что посещение леса может обернуться для неё неприятностями. Поэтому искал способ отвадить сестру от прогулок к нему. И в очередной её визит на прощанье сказал:
– Завтра не приходи. Ты и так меня расслабляешь. Я благодарен за поддержку, но это мой выбор. Мне нужно привыкнуть к одиночеству, понимаешь? Да и ты постепенно должна научиться жить без меня.
Карлин нахмурилась, выгоревшие брови съёжились, ноздри раздулись, дыхание стало прерывистым. Слова вылетели, как мелкие камни:
– Я уже взрослая и сама решаю. И ты мне не указ, – бросила она, скрипя молочными зубами.
Саввин рассмеялся, зная, что сестрёнку не убедишь. Прижал к себе и с наигранной серьёзностью сказал:
– Карлин, раз ты взрослая, значит, должна понять. Есть наши устои. Моё место теперь не с вами и обо мне нужно забыть. Пойми. Ничего не изменишь. Такова судьба. Жить мне в отдалении от семьи и тебя.
Она обиделась, но виду не подала. Только Саввин знал её слишком хорошо. Губы сжала, значит, тушила жгучие слова, часто моргала, удерживая слезинки. Он знал, что делал ей больно, но иначе не мог поступить. Ему хотелось щёлкнуть по носику кнопке, увидеть искру в глазах, убежать от гневной тирады, попыток подпрыгнуть и отомстить брату. Но заломил руки за спину и просто молчал.
– Ты думаешь, что я всё ещё маленькая и не справлюсь? – с вызовом бросила Карлин, но, встретившись с ним взглядом, всё поняла. Прижалась к его груди и прошептала: – Не прогоняй меня… Я так скучаю там без тебя!
Ох, это было самое непростое их расставание. Два сердца разлетелись на осколки. Но Саввин взрослый, да ещё и мужчина, он справился, одел на себя броню и призвал на помощь силу леса. А позже сдержал невысказанное обещание, больше не позволил сестре увидеть его.
Карлин не перестала приходить. Она ждала его у сосны, где они всё время встречались. Злилась, кричала и убегала в слезах. У Саввина сердце сжималось, но он стоял на своём. Наблюдал на расстоянии и мысленно убеждал: «Не приходи!»
Но спустя неделю она не остановилась у сосны, а сразу пошла вглубь леса. Сова – их связной – её проглядела. Он же испытал облегчение, когда время встречи прошло, решив, что наконец-то сестра успокоилась. Вот только сердце предчувствовало беду.