— Понимаю, — выговорил я.
Мои руки вцепились в стол, на миг все поплыло перед глазами. Я смотрел на маленькую красавицу. Я никогда не предполагал, что способен почувствовать такое вожделение, такое пугающее, удивительное, сумасшедшее желание. Я не осмеливался даже пошевелиться.
— Я пошла к психиатру, — продолжала мисс Хендерсон. — Но он был мужчиной. Психиатр сказал мне, что подобные мысли абсолютно нормальны и естественны.
— Понимаю, — повторил я.
— Тогда я нашла психолога-женщину.
— И что было?
— Было странно. Когда я заговорила с ней об этом, она вдруг рассердилась и назвала меня похотливой и сладострастной маленькой сукой.
— Не слишком профессионально с ее стороны, — улыбнулся я.
— Впрочем, — продолжила девушка, — она тотчас извинилась и снова стала сама собой.
— Вы продолжали посещать ее?
— Несколько раз, но после этого все уже было не то. В конце концов я прекратила визиты.
— Видно, вы задели ее за живое, — заметил я. — Или, может быть, то, что вы сообщили ей, не вполне совпадало с ее теориями. Есть множество других психиатров и психологов, как мужчин, так и женщин.
Беверли кивнула.
— В этой области существует большое разнообразие мнений, особенно в психологии. Если вы хорошенько поищете, то, без сомнения, найдете специалиста, который скажет вам то, что вы хотите услышать, что бы это ни было.
— Я хочу услышать правду, — решительно произнесла мисс Хендерсон, — какой бы она ни была.
— Возможно, меньше всего вы хотели бы услышать именно правду.
— Что? — воскликнула она.
— Да-да. Предположим, истина заключается в том, что в глубине сердца вы — рабыня.
— Нет! — вскрикнула Беверли. И, смутившись, понизила голос: — Нет!
Помолчав, она добавила:
— Вы отвратительны, просто отвратительны.
— Вы не в состоянии признать даже возможность такого?
— Конечно нет!
— Потому что это неприемлемо в вашем окружении?
— Да! Кроме всего, это не может быть правдой. Это не должно быть правдой! Я не могу даже осмелиться думать, что это могло бы оказаться правдой!
— Но вы очень красивы и очень женственны, — сказал я.
— Я вообще не верю в женственность, — ответила Беверли.
— Вы сообщили об этом гормонам, которых так много в вашем прелестном маленьком теле?
— Я знаю, что женственна, — вдруг призналась мисс Хендерсон. — Я не могу ничего с собой поделать. Вы должны верить мне. Я знаю, что это неправильно и достойно презрения, но я ничего не могу изменить в себе! Мне так стыдно! Я хочу быть настоящей женщиной, но слишком слаба, слишком женственна для этого.
— Разве быть собой — неправильно?
— И еще, — продолжала Беверли, — я напугана. Прошлым летом мне даже пришлось отказаться от развлекательного круиза на Карибы.
— Вы испугались знаменитого Бермудского треугольника? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Я боялась исчезнуть. Я не хотела, чтобы меня похитили, чтобы из меня сделали рабыню на другой планете.
— Тысячи самолетов и кораблей из года в год пересекают Бермудский треугольник, — напомнил я.
— Я знаю об этом.
— Вы понимаете, что глупо себя ведете?
— Да. — Беверли помолчала и затем спросила: — Вы слышали когда-нибудь о планете Гор?
— Конечно, — ответил я, — это довольно известный фантастический мир.
Внезапно я рассмеялся.
— Бермудский треугольник и Гор, насколько мне известно, не имеют абсолютно ничего общего! Если работорговцы с этой планеты решили бы забрать вас, моя дорогая, они не стали бы дожидаться, пока вы отправитесь в путешествие на Карибы.
И я внимательно посмотрел на мисс Хендерсон. О, как она была красива! Если горианские работорговцы существуют на самом деле, Беверли оказалась бы именно той женщиной, которую они бы предпочли. Мысль об очаровательной мисс Хендерсон в роли беспомощной горианской рабыни так подхлестнула мою страсть, что я с трудом мог дышать, хоть и старался держаться спокойно.
— Вы правы, — произнесла она. — Гор и Бермудский треугольник, очевидно, не имеют между собой ничего общего.
— Конечно.
— Вы успокаиваете меня, Джейсон. — Голос Беверли звучал благодарно.
— Кроме этого, — улыбнулся я, — если работорговцы явятся сюда и заберут вас, возможно, когда-нибудь вы найдете хозяина, который будет добр с вами.
— Горианские мужчины, — содрогнулась она, — очень суровы со своими рабынями.
— Я тоже об этом слышал.
— Мне страшно.
— Это глупо. Не бойтесь.
— А вы верите, что Гор существует в реальности? — спросила Беверли.
— Конечно нет, — ответил я. — Это просто занятные фантастические романы. Никто не верит, что такое возможно на самом деле.
Беверли снова заговорила:
— Я провела некоторые исследования. Существует множество фактов, не поддающихся объяснению. А вдруг книги о планете Гор в действительности — просто способ подготовить Землю и ее людей к осознанию существования внеземной цивилизации? Не выгодно ли для горианцев время от времени позволять другим поверить в их существование?
— Ну конечно нет, — ответил я. — Не будьте смешной.
— В этих книгах встречается много мелких деталей, которые писателю-фантасту даже не придет в голову включать в повествование. Малоинтересные и бессмысленные вещи вроде устройства седла или способа чеканить монеты. Об этом обычно не пишут.
Мисс Хендерсон замолчала.
— Действительно! Похоже, эти детали пришли в голову не писателю, а тому, кто интересуется бытовыми мелочами и хотел бы упомянуть о них.
— Да, — согласилась она.
— Выкиньте это из головы, — посоветовал я. — Гор — всего лишь выдумка.
— Я не верю, что именно Джон Норман написал книги о Горе, — заявила Беверли.
— Почему?
— Я была напугана своими предположениями, — объяснила она. — Поэтому встретилась и поговорила с ним. Мне показалось, что стиль его речи и остальной прозы не соответствует общей стилистике книг о Горе.
— Он никогда не утверждал, что являлся кем-то большим, нежели редактором этих романов. Подразумевается, насколько я понимаю, что это работа других авторов. Обычно называют некоего Тэрла Кабота.
— Существовал некий Кабот, который исчез.
— По-моему, Норман получает рукописи от человека по имени Харрисон Смит. Возможно, он и есть настоящий автор, — заметил я.
— Харрисон Смит — только псевдоним, придуманный Норманом, чтобы защитить друга. Но я разговаривала с этим так называемым Харрисоном Смитом. Он получает рукописи, но, как и остальные, мало знает об их происхождении.
— Я думаю, вы принимаете все это слишком близко к сердцу, — сказал я. — Без сомнения, сам Норман считает рукописи фантастикой.
— Да, — согласилась Беверли. — Я уверена в этом.
— Если он, их автор или редактор, полагает Гор обычным вымыслом, вы имеете все основания думать так же.
— Можно я расскажу вам, что случилось со мной, Джейсон? — неожиданно спросила мисс Хендерсон.
Ощутив ее беспокойство, я сказал:
— Конечно!
И, улыбнувшись, предположил:
— Вы видели горианского работорговца?
— Возможно, — ответила Беверли.
Я пристально посмотрел на нее.
— Я знала, что вы сочтете меня сумасшедшей, — добавила она.
— Рассказывайте же, — попросил я.
— Возможно, это глупо, — начала мисс Хендерсон, — но я не делала секрета из своих расспросов о Горе. Десятки людей, так или иначе, должны были знать о моем интересе.
— Продолжайте.
— Однажды мне позвонили и велели прийти по определенному адресу, если я действительно интересуюсь горианским вопросом. Вот этот адрес. — Беверли открыла сумочку и показала мне листок бумаги. На нем значилось: «Ист-Сайд, 55-я улица».
— И вы отправились по этому адресу? — спросил я.
— Да, — ответила она.
— Это было неосторожно. Что же там произошло?