Я медленно развернулась. Ирэн смотрела на речку вдалеке, вцепившись в спинку моего стула так, что пальцы ее побелели. Лицо было наново накрашено и припудрено, но губы все еще опухшие, краснота носа выбивалась из-под пудры, и глаза красны. Было бы из-за чего переживать!
— Сделайте мне кофе, — ледяным тоном и каким-то уставшим голосом начала она, — и приберитесь у меня наверху. Я была немного неуклюжа.
Ясно, меня держат за дуру. Ну, пусть держат, посмотрим, кто тут дура.
— Да, сейчас, — ответила я, — Я могу допить свой кофе?
— Нет, — прожгла меня взглядом Ирэн и тут же сладко улыбнулась, — Конечно, можете.
Меня здорово затрясло. Я оставила свою кружку и испарилась с кухоньки, избегая, даже мельком коснуться Ирэн. В несколько прыжков я оказалась наверху, даже не заметила, как сзади хлопнула дверь в спальню.
Там был кавардак, и это мягко сказано. Я топталась прямо на осколках хрустальной вазы и поспешила сойти с них, пока они не вспороли мне обувь. И спальня была вовсе не такая, какой я представляла бы себе спальню шестидесятидвухлетней дамы. Скорее тут могла бы обитать девица лет пятнадцати, причем, напрочь лишенная каких-либо мозговых извилин. Все такое розовенькое или беленькое.
"Жвачка, застрявшая в облаке" — когда я первый раз увидела эту комнату, мне пришла в голову именно эта метафора. Сейчас же все выглядело так, словно жвачку пытались из облака выдрать, но безрезультатно — все еще больше смешалось.
Нетронутой осталась только кровать да легкие шторки с тюлем. Тумбы были перевернуты, двери шкафа открыты, зеркало треснуло в том районе, где предположительно было лицо Ирэн. Тарелочки, вазочки и пара статуэток разбиты в мелкие осколки, некоторые вещи Ирэн были порваны, все фотографии в рамочках были положены изображениями вниз.
За что браться в первую очередь? За веник!
Я, как могла, быстро приводила в порядок комнату. Когда мусор исчез, все порваное было сложено аккуратной стопкой, все поставлено на места, я осмотрела свою работу. Было пустовато, но в целом убрано. Оставалось только что-то сделать с зеркалом. Я открыла дверь и тут же наткнулась на Ирэн.
— Закончили? — сладко спросила она.
— Да. Что делать с зеркалом?
— А что с ним? — Ирэн мягко отодвинула меня от прохода и прошла в комнату, на зеркало она не смотрела, хищно оглядывалась по сторонам.
— Оно треснуло.
Ирэн круто развернулась ко мне и сурово посмотрела на меня.
— Треснуло? — удивленно спросила она.
— Да, немного, в районе головы, — ответила я, сдуваясь под взглядом.
— Ну, ничего, — улыбнулась она, — я вызову мастера, вырежет это зеркало и вставит новое.
— Кофе, мэм, я забыла про ваш кофе, — всплеснула я руками.
— Ничего страшного, — тоном ядовитой гюрзы ответила Ирэн, — я сварила себе кофе сама, не безрукая же я, в конце концов. Можешь идти отдыхать.
Я спустилась к себе, меня почти что била дрожь. Теперь уже предчувствие, что-то нехорошее непременно будет, овладело мной окончательно. За окном постепенно темнело, теплая южная ночь накрывала город. Я открыла окно, приняла душ и легла спать. Окно так и осталось открытым.
Глава 2. Кошмары
В меня летели вещи, все, что только можно себе представить, даже рояль и огромный шкаф! Потом оказалось, что это не они летят в меня, а я лечу им на встречу: они летят вверх, я стремлюсь вниз.
Где-то на фоне сознания воспринимались чьи-то дикие вопли и всхлипы.
Падение начинало мне надоедать, но ничего не менялось: я летела, выброшенная в поток вещей, беспомощная, слабая, почти безвольная. Падение вскоре начало меня злить.
Когда оно мне вконец осточертело, я мягко приземлилась на какой-то пенек. Оглядевшись, поняла, что упала в какой-то мрачный, возможно, сказочный лес. Вокруг меня теснились мрачные ели, но вдаль между их лап разбегались тропинки. Я пошла по той, которую увидела первой. Раздвигала еловые лапы руками, приходилось много колоться, нагибаться, перешагивать, даже пару раз перелезать через необъятные стволы поваленных сосен. Что было еще необычней, ельник не прекращался, а становился только гуще. И если это путь через тернии, то какие же тогда должны быть звезды?