– Чего уставился?! Одевайся! – рявкнул Филиппыч, терпение которого, похоже, иссякло. – Та дверь – парикмахерская. Живее, падла!
В «парикмахерской», небольшой комнате с кафельными стенами, Филиппыч указал Рюмину на пластиковое кресло и грубо обкорнал наголо под машинку, при этом издевательски заметив, что «французского одеколона сегодня не завезли».
Затем Алексей снова попал в руки своих обезьяноподобных конвоиров и, повинуясь тычкам дубинок, спустился по лестнице. Однако его не отправили обратно в камеру, а, проведя до конца коридора, впихнули в просторный зал, у дверей которого сидели на табуретках несколько мордоворотов. В зале уже находилось несколько человек, одетых в такие же, как у Рюмина, серые робы. Охрана осталась снаружи. Люди с любопытством оглядывали друг друга, но в разговор не вступали. Очевидно, все они, подобно Алексею, являлись здесь новичками, абсолютно ничего не понимали в происходящем и предпочитали на всякий случай помалкивать.
Ждать пришлось долго, не менее часа. За это время их компания пополнилась еще одним человеком. Наконец дальняя дверь в зале отворилась, и в нее вошел пожилой лысоватый мужчина, сопровождаемый дюжим телохранителем, вооруженным, в отличие от конвоиров Рюмина, короткоствольным автоматом.
Мужчина критически оглядел собравшихся, на секунду задержавшись взглядом на Алексее.
– Так-так, – протянул он, заложив руки за спину. – Так-так...
– Построиться по росту!!! В темпе!!! – свирепо зарычал телохранитель.
– Не шуми, Миша, – негромко сказал лысоватый, – формальности нам ни к чему.
Тем не менее «серокомбинезонники» проворно выстроились в ряд.
Мужчина едва заметно улыбнулся.
– Вы, естественно, не понимаете, где находитесь, кто с вами говорит и что с вами произойдет в дальнейшем, – неторопливо начал он. – Так вот, отвечаю по порядку. Где вы находитесь, объяснять не обязательно, все равно отсюда вам никогда не выбраться. Это первое. Второе – меня можете называть просто Хозяин. Третье – и самое главное – вы никто, и зовут вас никак, бомжи, отребье, отбросы общества. Уяснили?
В зале повисла гробовая тишина.
– Молчание – знак согласия, – резюмировал Хозяин. – Прекрасно! Тогда перейдем к основной теме нашей беседы. Хоть вы и отбросы общества, но наверняка слышали о гладиаторских боях в Древнем Риме. Я решил возродить эту традицию. Вы, после необходимой подготовки, станете гладиаторами, будете биться друг с другом насмерть. Таким образом ваши поганые, помоечные шкуры принесут хоть какую-то пользу! Деньги одним, развлечение другим...
У Рюмина перехватило дыхание, пальцы сжались в кулаки.
«Ишь чего удумал, сволочь, – с ненавистью подумал он. – Проклятый выродок!!! Людоед!!!»
Будто уловив его мысль, Хозяин нахмурил брови:
– Если у кого-нибудь имеются возражения, я готов выслушать!
– Вы не имеете права! – выкрикнул Алексей.
– Пра-ава?! – усмехнулся лысоватый и вдруг резко крикнул: – Конвой, сюда!
В двери вломились несколько амбалов.
– Взять его, – рявкнул Хозяин, указывая пальцем на Рюмина, – отвести в «процедурную» и вышибить дурь из головы! Права решил качать, дерьмо собачье!
Алексея сильно ударили по шее и выволокли наружу.
– Ну-с, – обратился Хозяин к оставшимся бомжам-«гладиаторам», – кто следующий?!
Все молчали.
– То-то же, – расплылся в хищной улыбке он. – Люблю сообразительных!..
Глава 3
Рюмин медленно, с трудом выплывал из небытия. Перед ним в густом тумане маячила отвратительная дынеобразная рожа палача.
– Очухивается, – донесся до Алексея сиплый голос. – Плесни, Федя, еще ведерко!
На голову обрушился холодный водопад. Рюмин протяжно застонал и почти полностью пришел в себя. Его пытали уже полтора часа в основном электрическим током – Хозяин не велел портить «товар».
«Процедурная» представляла собой тщательно оборудованную камеру пыток. Здесь имелось все необходимое для издевательства над людьми, начиная с электрошоков и кончая дыбой. Правда, на нее Алексея не подвешивали, опасаясь повредить суставы.
– Как самочувствие, больной? – участливо поинтересовался палач. Подручный Федя злорадно захихикал.