Часики тикают…
Частенько так любила говорить моя мама.
«Часики тикают, Мари, а ты все еще не подала документы в колледж! Хочешь остаться без образования?! Хочешь быть официанткой и сдохнуть уличной шлюхой?!»
Я всегда ее ненавидела.
Как и отца, который ушел от нас, когда мне было всего пять лет.
Отца я ненавидела даже больше, чем алкоголичку-мать и отчима. Мать хотя бы меня не бросила… а отчим, пусть и изнасиловал меня впервые, когда мне было всего тринадцать, но изрядно осыпал подарками и всегда давал денег на личные расходы. Очень много денег…
Последние два года он трахал меня даже чаще, чем мою мать… и как-то сказал, что, если бы не я, то он давно бы ее бросил. Говорил даже, что как только мне стукнет восемнадцать, он разведется с моей мамашей и женится на мне.
В общем и целом, я была даже не против — верности он от меня не ждал, грубым не был, умудрялся баловать и исполнять любые капризы. Даже своих амбалов напустил на того бедолагу Стефана, когда я сказала отчиму, что он меня домогался.
Чего еще может хотеть девушка, у которой уже есть всё?..
Есть всё…
Забавно…
Вот, вроде бы, есть всё… но часики тикают…
Раз — и не остается ничего.
В одночасье вся моя прекрасная, полная наслаждений жизнь превратилась в кошмар. Настоящий хаос…
Мы здесь всего три недели, но по ощущениям я будто уже месяца два тут нахожусь.
И время тянется… тянется…
Хреново время просто издевается надо мной!
Каждую чертову ночь я пытаюсь уснуть, но не могу этого сделать, пока не вылью очередной литр слез. Каждую ночь… и почти каждое хреново утро…
Каждое. Мать его. Утро…
…я открываю глаза, надеясь увидеть свою комнатку, свою шикарную спаленку, обставленную по высшему классу специально для этого нанятым педиком-дизайнером.
Но когда я открываю их… я снова оказываюсь здесь… в этом чертовом непонятном мире с нелюдями и еженедельными битвами.
Порою хочется кричать.
Иногда — умереть.
Но еще больше — проснуться. Открыть глаза и понять, что ты снова дома.
А не в вонючей казарме рядом с мягкотелым Бруно, пусть и накачанным, но явно страдающим дефицитом мозгов.
И сегодня…
Сегодня я впервые открыла глаза, и мне не хотелось их тут же закрыть, чтобы зарыдать.
Ибо проснулась я во дворце.
Комната с кучей золотых финтифлюшек и белоснежными простынями, напольными коврами и невероятным множеством произведений искусства встретила меня чуть ли не с распростертыми объятиями.
Все сверкало, словно в какой-нибудь сказке, а перина была поистине королевской — далеко не тот жесткий матрац со скрипучей деревянной кроватью. На этой кровати были даже шторки, чтобы укрыться от случайных взоров, или же попросту создать интимную атмосферу…
Блаженно растянувшись на ней, я попыталась найти того, кто ее со мной этой ночью делил, но Эдриана на ней не оказалось.
Дверь аккуратно отворилась, практически беззвучно, и в комнату прошли две служанки в изумительно чистых платьях. Таких чистых одеяний я тут вообще ни разу не видела!
— Госпожа желает принять ванну перед завтраком? — спросила одна из них, и я тут же ответила согласием. Боже! Неужто, наконец, я нормально помоюсь?!
***
Из ванны вылезать не хотелось.
В очередной раз я ощущала себя самой что ни на есть настоящей королевой. Пока мое тело омывали и массажировали сразу три служанки, я пыталась расслабиться и убеждать себя в том, что это не сон, не очередной сон, и не больная фантазия. Я боялась, что окончательно спятила, и искренне надеялась, что все происходящее — чистейшая правда.
После ванны я словно очутилась в салоне красоты.
Одна из служанок принялась расчесывать мои волосы, вторая — подпиливать ногти пилочкой, а третья — растирать тело каким-то маслом с безумно вкусным, дурманящим запахом.
Когда и тут было закончено, меня нарядили в платье, которое я выбрала сама среди трех десятков других. Затем меня накрасили, напудрили, соорудили весьма неплохую прическу и лишь теперь отвели в столовую — комнату с огроменным столом, готовым просто развалиться от количества всевозможных на нем яств.
Именно там меня и ожидал Эдриан.
Его широкая улыбка была наилучшим в данный момент комплементом.
— Прекрасная Кармен, — он встал со своей места и направился ко мне, взял мою руку, поднес к губам и запечатлел на моей кисти свой поцелуй. Тот самый жест, который вечно описывается в книгах, показывается в фильмах и никогда не воплощается в реальной жизни. — Ты прекрасна, словно королева.