- Спасибо! - пожимаю её мозолистую руку. - Только, пожалуйста, никому не говорите. Особенно Полине.
- И на счёт этой змеи, что возле вас тут вертится, не беспокойтесь, - отвечает она, направляясь к двери. - Всё сделаем в лучшем виде.
10. Виктория
Комнаты в общаге всегда были маленькими. А эта ещё узкая и длинная, как аппендикс.
Темнота за окном придаёт ей недостающую слепоту, когда я хожу между двумя кроватями по этой кишке от двери к окну и обратно. Сложность траектории моего маниакального движения придают только вытянутые в проход ноги соседки. Но мне не сидится на месте. Не знаю, что делать. От беспокойства даже дышать толком не могу. Время от времени делаю мучительно глубокие вздохи и продолжаю свой бесконечный путь в никуда. И хуже всего, что не могу думать. В голове - пустота да песня, которую слушает, стуча пальцами по клавишам ноутбука моя длинноногая соседка.
- Не ты, не ты, не ты виновата, а я, - передразниваю я ритмичный мотив, не выдержав. - Слушай, Нин, выключи это, а? Пожалуйста! Башка и так раскалывается. Они ещё со своими страданиями.
- Они же на испанском поют, - поднимает на меня свою удивлённую и остренькую, как у белки, мордашку девушка. И чёрные глаза за круглыми стёклами очков только добавляют ей сходства со зверьком. Эдакая учёная белка.
- Не важно. Они поют какую-то банальную чушь, которая мешает мне думать.
- А о чём они поют? - оживляется она, правда, убавляя громкость.
- Я не хочу заставлять тебя страдать, будет лучше забыть и оставить как есть. Вини во всём меня, - перевожу я, только бы она отвязалась.
- А «соламенте тэ фальта ун бесо»?
- Тебе нужен только поцелуй, - и продолжаю, предвидя, что на этом она не успокоится: - Тот поцелуй, который я всегда обещал тебе.
- Кру-у-уто! - смотрит она на меня с восторгом, как на существо другой расы. - А где ты так выучила испанский?
- На корабле. Месяц работала с испаноговорящими детьми, - умалчиваю я про десять предыдущих лет, большую часть которых учила язык вот по таким незамысловатым песенкам да сериалам, ну и, конечно, по бабушкиным учебникам.
И от воспоминаний о своей квартире, о бабулиных книгах становится ещё хуже. Тоскливо. Тоскливо и беспокойно - вот такой гремучий коктейль гнетущих чувств.
- А о чём ты так усилено думаешь? - не унимается эта Белка лет двадцати, бледная, худая, и с такой густой копной рыжих волос до самого пояса, что чёлка, которую она явно стригла сама, кажется неровно подстриженной оттого, что её просто не брали ножницы.
- Где мне найти человека, - присаживаюсь я на край её кровати, - который не берёт трубку, не выходит на работу, продал все квартиры и теперь никто не знает, где он.
- В морге? - равнодушно поправляет она очки.
- Вот спасибо! - подскакиваю как с раскалённой сковороды и, всплеснув руками, ухожу к окну. - Теперь мне значительно легче.
- А он тебе кто?
- Муж, - отворачиваюсь от своего отражения. Его я тоже видеть не могу. Потому что это я во всём виновата. Он, наверняка, ненавидит меня теперь. Но пусть. Пусть, главное, найдётся.
- А у тебя какие есть предположения? - не производит на Белку никакого впечатления моё короткое откровение. И плюсик в её карму за то, что не задаёт мне лишних вопросов, только по существу.
- Что он уехал. Или у какой-нибудь бабы... Или уехал с бабой, - честно не знаю я что и предположить, кроме самого худшего.
- Тогда это проще-простого, - и уверенность в её голосе заставляет меня повернуться. - Как зовут мужа?
- Алекс Берг. Александр.
- Ого! - восклицает она после недолгих манипуляций с клавиатурой. - Да тут на него тысячи ссылок.
- Ищи откровения блондинки, что-то типа «В постели с Бергом».
Мне кажется я говорю медленнее, чем она печатает. И пока возвращаюсь на её кровать, она уже всё нашла.
- Анастасия Яновская. Имя что-нибудь тебе говорит? - она даже не поднимает на меня глаза, что-то двигает, перемещает, щёлкает клавишами. - Так, в фейсбуке была пару часов назад. В твиттере пожаловалась на официантку в кафе... в... Ванкувере?! - поворачивается она, словно удостовериться правильно ли меня поняла, и снова утыкается в экран. - Двое детей. В инстаграм одни семейные фотки. Уверена, что это она? - разворачивает ноутбук.
И девица с фотографии вроде и похожа на ту, что откровенничала в статье, а вроде и нет.
- Не знаю, - пожимаю плечами.
- Ясно, - возвращает она себе экран и после ещё пары дюжин пасов, манипуляций руками и моего рассеянного молчания, наконец, поясняет. - Итак. Смотри, - снова поворот экрана. - Статья свежая. Но фотки на ней старые. Баба эта уже лет пять как живёт в Канаде. И вряд ли где-то там между её мужем-очкариком и двумя сопливыми детьми решил втиснуться твой красавец Берг. Ещё варианты есть?