Гней Фабий сделал вид, что его тога зацепилась за какой-то куст, и, замедлив шаг, принялся будто бы высвобождать ее. Солдаты подумали, что это — пустяковая задержка, и претор тут же нагонит их, поэтому они перегнали его. То-то и нужно было Гнею Фабию — претор выхватил из-под тоги свой кинжал и изо всех сил ударил в затылок одного из них. Солдат упал. Его товарищ непонимающе оглянулся и, не успев испугаться, тут же был сражен вторым ударом прекрасного орудия случая, чью золотую рукоятку, усыпанную каменьями, сжимала в своей руке судьба. Клинок сверкнул еще раз и веревки, стягивающие руки юноши, упали к его ногам.
— Ты свободен, — тихо проговорил Гней Фабий. — Отправляйся немедленно на Виминал. Найди там дом купца Секста Ацилия‚ у ворот его — фонтан с тремя дельфинами. Передай рабу, который откроет тебе дверь, вот этот перстень (претор надел тускло блестящее золото на палец Марка) — и хозяин примет тебя, как своего родного сына. Расскажи ему обо всем. Он предан мне — он укроет тебя.
Гней Фабий замолчал, будто бы в нерешительности. Казалось, он хотел сказать что-то еще — и не смел. Наконец, заметив, что юноша с изумлением смотрит на него, Гней Фабий, словно боясь расспросов, торопливо произнес:
— Ну, иди-иди… Время дорого, потом я все объясню тебе…
Когда молодой римлянин скрылся за поворотом, претор облегченно вздохнул. Только теперь он стал задумываться о собственной участи, ведь, спасая Марка, он погубил себя. Да-да, погубил себя — ему не оправдаться за тот обман, с которым он вывел узника из тюрьмы, и последовавший за этим побег. Значит, ему самому надо скрыться, ему самому надо бежать…
Вдруг в темноте мелькнули фигуры людей. Гней Фабий хотел было войти в тень, но опоздал — незнакомцы стремительно приближались к нему, по-видимому, заметив его. Через мгновение перед претором стоял Сергий Катул.
— Вот ты где! — воскликнул Катул со злорадством. — А где же остальные?
Тут молодой преследователь заметил трупы двух стражников, на которые падала тень, и, торжествуя, сказал своим помощникам, показывая то на трупы, то на претора:
— Теперь вы знаете, что Фабий — убийца и преступник. Хватайте его!
Гней Фабий понял, что он пропал, — ему не одолеть пятерых вооруженных противников. И тогда сверкнула молния — кинжал претора до самой рукоятки вошел в шею Сергия Катула.
Поначалу солдаты стояли, непонятливо разглядывая то трупы своих недавних товарищей, то претора, то Катула. Услышав приказ своего предводителя, они разве что только слегка шевельнулись, но не спешили выполнять его, удерживаемые презрением к командиру-юнцу и страхом к претору, гнев которого был им хорошо известен. Но когда Катул с кинжалом в горле стал медленно оседать, они кинулись к убийце, не столько выполняя приказ, сколько защищаясь.
— Наконец-то, — подумал Гней Фабий, отринув ненужные одежды со своей груди…
Часть четвертая. Следствия
Глава первая. Игроки
Каллист узнал о ночных событиях, происшедших в Мамертинской тюрьме, ранним утром из сбивчивого рассказа начальника тюрьмы Гая Куриация.
Солдаты, сопровождавшие Сергия Катула, убив претора, вернулись обратно, в тюрьму, и доложили обо всем Авлу Папинию. Папиний тотчас же послал за Гаем Куриацием. Куриаций, добравшись до тюрьмы, из всхлипываний Папиния понял, что произошло нечто нешутейное, а после допроса солдат и вовсе схватился за голову. Но случившегося не исправишь, а предопределенное не изменишь — Куриаций все же сумел кое-как зажать свой страх слабенькими тисками надежды. Дождавшись утра, он сразу же помчался во дворец и вот теперь стоял перед Каллистом.
Каллист внимательно выслушал доклад Куриация и задумчиво произнес:
— Итак, Куриаций, у тебя из тюрьмы убежал преступник — ты, надеюсь, понимаешь, чем тебе это грозит. Я попытаюсь выручить тебя, но не знаю, удастся ли… Пока ты мне не нужен — ворочайся назад и жди Паллисия, он займется всеми твоими трупами, он ведь у нас знатный трупоискатель. Кстати, а ты знаешь Паллисия? (Куриаций кивнул. Паллисий был вольноотпущенником Калигулы и подручным Каллиста, который не раз поручал ему расследование всяких запутанных дел. Правда, насчет умелости Паллисия Каллист значительно преувеличивал — тот был удивительно неудачлив во всем, где необходимо было проявить малейшую находчивость, но зато был послушен ему, Каллисту.) Ну иди, — отпустил грек начальника тюрьмы наклоном головы.