— А мы там в каком качестве задействованы?
— Во всех делах фальшивой фирмы «Спартак» участвовали и иностранцы, граждане некоей азиатской страны организовали производство и поставки в Россию низкокачественной продукции, а граждане двух европейских стран помогали в конвертации и переброске денег через отделения их банков в России в банки офшорных зон.
— Кто у нас этим делом занимался?
— Подполковник Феклистов Иван Сидорович.
— Так, помню. За срыв сроков выполнения вашего поручения ему было поставлено на вид. Помню, помню... Странная была история. В остальном очень квалифицированный специалист. Причем старательный, даже угодливый, не только в срок задание выполнит, но и спешит отчитаться как можно скорее. Карьерист. Но я-то считаю, что в хорошем плане все офицеры должны быть карьеристами. Ну, да я не о том. Помню. Да... А тут — задержки сроков. Это направление я тогда не курировал, но курирование кадрами было за мной. И помню, я даже вызывал его. Есть у меня такое правило — наказывают сотрудника или поощряют, я люблю с ним лично встретиться и пояснить — за что, чтоб не было обид, недоговоренности.
— И как же он тебе объяснил свою нерасторопность?
— Вначале пытался свалить все на объективные обстоятельства. А потом вдруг спрашивает: «А вы-то сами, товарищ генерал, за какую команду болеете?»
— А ты что ответил?
— Правду, естественно: как болел за «Динамо», так и болею.
— А он?
— Он и говорит: «Вот видите, вы, как и я, за „Динамо“ болеете, что ж мы с вами будем нашим постоянным соперникам подыгрывать?» Я ему говорю: «Ты соображаешь, что говоришь? Где суп, а где мухи? Одно дело, за кого болеть, другое — служба, да и мы ж с тобой, когда спартаковцы за сборную страны играют, тоже за них болеем. Как ты мог? Так ты, значит, потому и волынил с этим делом, что спартаковцам хотел насолить?»
— Повинился?
— Какое там. Упрямо так на своем стоял. Говорит: «Еще неизвестно, может, на этой низкопробной продукции и Клуб „Спартак“ наживался».
— Ну, это-то полная ерунда. Мы все проверили. Вообще «Спартак» — ни Клуб, ни команды, ни одна из коммерческих структур, официально сотрудничающих с Фондом «Спартак», не имели никакого отношения к этой банальной уголовщине.
— Так и я ему сказал. Ну, выволочку как дисциплинированный офицер принял, но в убеждении остался прежнем. Однако за волокиту получил замечание, а за дурость мышления у нас сразу не наказывают.
— А жаль... Это мы оба по преступникам знаем, — если не наказали за первое преступление, он обязательно на второе пойдет. Главное, как мы говорим, не суровость наказания, а его неотвратимость.
— Что на Феклистова имеешь?
— Имею, друже, имею. На этот раз дело, пожалуй, более серьезное и наказывать его придется суровее. Хотя, опять же, допускаю, и на этот раз им руководила не корысть или преступный умысел, а все та же глупость болельщика... Опять твой Феклистов попытался насолить «Спартаку».
— Давай подробности.
— Ты знаешь, что в ряде случаев мы даем поручения ФСБ, особенно если дела как-то связаны с иностранными фирмами, гражданами других стран.
Вот две недели назад, после матча «Спартака» на первенство России, после выхода со стадиона группа молодых людей, одетая в одежду со спартаковской эмблематикой, устроила драку с болельщиками команды противника. В ходе драки ряд молодых людей получили гематомы, перебитые носы, даже колото-резаные раны, не представляющие угрозы для жизни. И в суматохе был тяжело ранен сотрудник одной из зарубежных фирм, гражданин этой страны. Через два часа в больнице он от полученного ножевого ранения скончался.
— Случайность?
— Думаю, закономерность. Точнее, запланированная случайность. Слишком много странностей: опрошенные сотрудниками милиции (им мы тоже, возбудив уголовное дело, дали поручение по оперативно-розыскным мероприятиям) спартаковские болельщики предъявленных им молодых людей не знали. «Старшина» спартаковских фанов, который вообще лично и внешне знает почти всех своих подопечных, — тоже показал: «Они не наши».
— Интересно. Чьи же?
— А ты слушай. Еще одна деталь — обычно у спартаковских фанов эмблематика их — шапочки, шарфы, уж извини, давно приобретенные, старенькие и не всегда чистые.
— Что еще не имеет криминального оттенка.
— А вот тут ты не прав. В данном случае эта маленькая деталь вызвала естественный вопрос: почему у всех фанов в этот день все было старое, ношеное, грязненькое, а у тех, что инициировали драку и вначале частично, а потом, после быстрого опроса в отделении милиции и «поимки момента истины» дали признательные показания, все — oдeжoнкa, шарфы, шапочки, знамена были словно только что в магазине куплены. Тебе это ни о чем не говорит?
— Я бы задумался.
— Вот и наши коллеги в милиции задумались и попытались раскрутить это дело с пойманной точки. И точно — оказались парнишки не из фанов «Спартака».
— Значит, просто кто-то вновь пытался бросить тень на команду?
— Если бы одну тень. Выяснилось: их просто нанял некий мужик, дав задаток по полсотни долларов и пообещав дать еще столько же по окончании драки.
— Нашли мужика?
— Смеешься? Пока парнишек раскрутили, рванули к тому углу, где он обещал расплатиться, — а там уж давно пусто. Да я вообще сильно сомневаюсь, что он собирался отдавать должок.
— Да, типичная туфта. Но неужели заказ сделал представитель или болельщик другой команды?
— А вот тут второй интересный эпизод. Стали со слов парней создавать фоторобот. Получился вполне даже симпатичный человек лет пятидесяти, с седой бородой и в усах, в очках в крупной оправе, когда берет снимал, выяснилось, что у него курчавая седая шевелюра. Говорит с чуть заметной шепелявостью. Часто употребляет слово-паразит «скыть», то есть «так сказать».
— Ну и что эти все подробности дали?
— Нулевой результат.
— Почему?
— Потому что фоторобот, и «скыть», и шепелявость — все совпало с одним из администраторов команды «Спартак».
— Но зачем «Спартаку» было организовывать эту драку?
— Конечно, не за чем. Он этого, естественно, и не делал. Да ты и сам догадался: парик, имитация речи, накладные усы и борода...
— Как выяснили?
— Элементарно. Устроили, во-первых, очную ставку ребятишек-буянов и спартаковского администратора. Все подробности они за ним признали, но вот в целом как-то неуверенно шли на опознание. Мы ведь им привели и посадили (милиция на этом этапе дело вела, но присутствовал наш сотрудник) шестерых усатых, бородатых, пышношевелюрных, в беретах и дубленках. Как ты думаешь, на кого в первую очередь они показали и на кого в последнюю?
— Я думаю, на реального администратора показали в последнюю.
— Точно. Потому что все люди в париках и накладных усах-бороде чуть-чуть похожи друг на друга. А потом, когда, как говорится, победой «Спартака» закончилось и это состязание, один парнишка припомнил, что заметил странность в усах и бороде заказчика. Этот парнишка в драмкружке участвует при клубе «Машиностроитель», так он увидел характерную границу между накладными волосами и кожей, со сцены она не видна, а вблизи-то актеры ее замечают. Так что сняли мы обвинение со спартаковского администратора.
— А наш-то Феклистов при чем?
— А при том, что, как я уже говорил, в драке был ранен и умер в больнице гражданин иностранного государства. Дали мы поручение ФСБ. Там его списали на подполковника Феклистова. И такая вот странность: твой карьерист Феклистов, которому уже во сне виделась третья, полковничья звезда, стал дело тянуть, мытарить. Милиция со своей стороны, я так считаю, наше поручение выполнила. Все парни единогласно показали: драку по заказу устроили, но убивать никого не убивали, не полные же придурки. Когда им предъявили фотографию иностранца, ни один не вспомнил его.