— Директор, что ли? — усмехнулась Алиса. — С тобой надо переводчика заводить персонального! Куда идти-то, показывай.
Ева махнула ручкой на лестницу, продолжая рассказывать:
— Да, дийектай, и у него больша-а-ая фийма, и много-много йаботников, и они все йаботают в офисе, а ещё в пойту, а ещё на складе, и папа туда ездит на джипе. Его возит Вася. А вон моя комната, пошли!
Комната маленькой девочки Евы оказалась по размерам почти такой же, как зал и комната мальчишек вместе взятые в стандартной питерской квартире. То, что папа любил дочку, сомнений не вызывало. Всё розовое, пушистое, воздушное, кукольное. В углу — круглая кровать под балдахином, который сейчас был собран аккуратными складками по обе стороны изголовья. Самый настоящий туалетный столик с большим зеркалом и мягким пуфиком. Ого себе! Да у мелкой косметики больше, чем у Алисы! Правда, детская линия, но зато всё, как у взрослой: крем, духи, тени для глаз, целая батарея помад разных оттенков зефирности…
Ева завозилась на руках, извиваясь и сползая на пол, и Алиса отпустила девчонку. Та бегом бросилась к кровати и плюхнулась на мягкое покрывало, спружинив:
— Давай попъигаем!
— Боюсь, что твоя кровать подо мной сломается, — засмеялась Алиса. — И потом, мы договорились, что ты мне покажешь комнату, а потом ляжешь поспать.
— Эх, — огорчилась Ева. — Ну почему надо всё въемя кушать и спать, кушать и спать? И ещё заниматься? А игъять когда? А жить когда?
На сей раз Алиса удержалась от смеха, глядя на мордочку маленькой принцессы, которую, бедняжку, заставляют постоянно есть и спать, и сказала мягко, но серьёзно:
— Вот поспишь, и будем играть.
До дневного сна они всё же успели немного поиграть в куклы. Коллекция у Евы была просто отпадная. И Барби всех мастей — брюнетки, блондинки, рыжие, и Братц с губёхами, и шарнирные монстрики из Школы монстров! Для каждого вида кукол в углу комнаты стоял шкаф с одеждой, и все шмоточки были аккуратно развешены на крохотных плечиках. Куклы чинно выпили по чашке чаю из изящных чашечек размером с ноготь, переоделись в пижамки и улеглись по кроватям в огромном кукольном домике, где они жили все. Наверное, это был хостел. Вслед за куклами, зевая и клюя носом, в пижаму с цветочками и сердечками переоделась и Ева, а Алиса спела ей единственную колыбельную, которую помнила — «Спи, моя радость, усни».
Когда мелкая уже сопела в две дырочки, положив сложенные вместе ладошки под щёчку и улыбаясь во сне, Алиса на цыпочках пробралась к выходу и спустилась на первый этаж.
Так. Надо осмыслить всё, что произошло. Она в элитном особняке на Крестовском острове. Дома у самого Городецкого. У неё есть работа! Работа, Карл! Которую она так долго искала. У неё есть деньги! Целых пятьсот баксов, а будет больше каждый месяц. Не жизнь, а сказка, прямо скажем. Даже тратиться не надо ни на что, только сиги покупать, а баксики откладывать! И за всё это требуется всего-навсего играть и таскать по кружкам маленькую принцессу. Это даже работой назвать нельзя — Алиса не то чтобы любила детей, но всегда находила с ними общий язык. Причём, с детьми любого возраста. Вон, братьев полон дом, плюс Ника.
Посреди гостиной Алиса огляделась. Матвей был в кабинете, в столовой давно устранили все следы чаепития, а голоса раздавались из кухни. Подумав, туда Алиса и направилась.
Полненькая кудряшка Надежда Петровна хлопотала над уже свёрнутыми в розочки плюшками — мазала яичным желтком, посыпала корицей и сахаром. При этом женщина непрестанно говорила: то с плюшками, то сама с собой, то с высоким, быковатого вида парнем в костюме, который сидел за столом и с удовольствием потягивал чай.
— Во-от, а выйти в эти дни даже и не думали, потому что ну как выйти, если тебя сразу окружат со всех сторон и давай микрофоны под нос совать! Не понимаю я, что за люди? Как так можно — на чужом горе деньги зарабатывать?! А? Вот скажи мне, Васечка!
Васечка отхлебнул глоток и солидно ответил:
— Так хайп, Надеж-Петровна.
— Журналюги проклятые, — повариха со злостью махнула рукой. — Ох и натерпелись мы за всё это время! А Евочка, маленькая моя заинька, похудела, побледнела, бедненькая! Небось не кормили там её, голодом морили, уроды! Вот как так можно, скажи мне, Васечка! Маленького ребёнка похитить! Это же не стыда, ни совести у людей!
— Такие люди, Надеж-Петровна.
— Ну ничего, самое главное — дома наша плюшечка маленькая! Теперь отдохнёт, покушает как надо…
— Здрасьте, — бросила от дверей Алиса.
Две пары глаз глянули настороженно, а потом повариха расплылась в улыбке:
— Ой, заходите, садитесь, пожалуйста! Как вас зовут? Алина, да?