- Все верно! Она права! – неожиданно перебил своего учителя Вовка – один из них оборотень, а второй вампир!
- Владимир! И ты туда же! - ситуация начинала раздражать преподавателя – Вы все фильм «Сумерки» пересмотрели, что ли?
- Хорошо - Сорокину слегка забавлял спор ее одноклассника с преподавателем, но факт оживших трупов напрягал - нет оборотня. Нет вампира. А кто тогда эти типы? Один нашпигованный пулями незаметно исчез. Второе на наших глазах получил несколько несовместимых с жизнью ранений. И всё равно убежал. Кто бы это ни был, людьми в прямом понимании этого слова они не являются.
- Всё, давайте по домам! - Герман Павлович махнул рукой, показывая всем своим видом, что спорить дальше не намерен - завтра поговорим!
Герман Павлович подошёл двери своей квартиры и увиденное его сильно удивило. Дверь квартиры была слегка приоткрыта. Он осторожно потянул за ручку и тут его кто-то, пихнув в спину, толкнул темную квартиру. Не удержавшись на ногах, Герман Павлович со всего размаха полетел плашмя на пол и, задев головой тумбу, потерял сознание. Когда он пришёл в себя, над ним нависали псевдо инвесторы.
- Жаль, что у Вас нет семьи - самый молодой и худощавый мужчина присел рядом с головой преподавателя - с вами было бы легче вести беседу.
- Не переживай, у него есть его любимые ученики, заменяющее семью - произнес мужчина, скрытый за светом настольной лампы - наш Герман Павлович очень ответственный преподаватель и вряд ли будет рисковать жизнью и здоровьем этой мелкоты.
- Так что скажете, господин учитель? - послышался голос третьего, доносившийся откуда-то из темного угла комнаты.
-А Вы что-то спрашивали? - Герман Павлович мучительно вспоминал, не пропустил ли он заданного вопроса.
- Вы же прекрасно понимаете, о чём идёт речь - продолжил голос из угла комнаты - не лезьте не в свое дело и поздних визитов станет значительно меньше.
-Теперь я начинаю понимать - голова Германа Павловича начала раскалываться от боли - Я не должен обращать внимание на тот факт, что никакие вы не инвесторы. А приехали к нам, чтобы поохотиться на диковинную дичь, которую сами сюда и привезли, подвергнув тем самым смертельной опасности гражданское население городка. Но первый, кого вы кинули в этой опасной афере, это наш богатый и жадный мэр. Я всё правильно изложил?
- Вы грубы, но мысли выразили правильно - беседу продолжал всё тот, же голос из темноты - Вам, надеюсь, не надо объяснять, что мы достаточно сильны и опасны, чтобы испортить здоровье не только Вам, но также и Вашим ученикам. А в ответе за возможные несчастные случаи с подростками всё равно будете Вы.
-Вы чувствуете себя беспрецедентно сильными и могущественными - Герман Павлович говорил медленно, чётко произнося каждое слово - Но если совершите, хоть один проступок наносящий вред кому-либо в этом городке, я приложу все силы, что бы уничтожить всех вас.
-Не особо грозно Вы выглядите - насмешливо произнес худощавый парень в двери.
- Пусть то же самое произнесет голос из угла комнаты - Герман Павлович, не моргая, смотрел в темноту комнаты - это я и предполагал. Я пошёл умываться. Надеюсь, вы окажетесь вежливыми людьми, или не людьми. И покинете мою квартиру к моему возвращению из ванной.
Когда Герман Павлович вышел из ванной, его квартира уже была пуста. Но это не успокоило преподавателя, скорее наоборот, породило непонятное чувство тревоги в душе. Он не ожидал, что эти непростые личности так легко и просто сдадутся, скорее наоборот, он ожидал шквал угроз и возможное покушение на его здоровье и жизнь.
Через час у учителя зазвонил телефон, и он понял причину непонятного беспокойство. Звонила Мурашкина, сообщившая о зверском избиении Сёмина, который теперь находится в реанимации в состоянии комы. Герману Павловичу с трудом получилось сдержаться, чтобы не начать крушить мебель в собственной квартире, но через три минуты нахлынуло необычайное спокойствие, и он отправился в больницу.
В больнице уже находилась бабушка Сёмина, Мурашкина и Вовка. Взволнованная Сорокина появилась через пять минут. Вышел высокий лысеющий врач, попросил подойти родственников Сёмина. Так как Мишкина бабушка никак не реагировала, Герман Павлович поднял руку и назвал себя дядей. Его пригласили пройти в палату.
Сёмин, бледный как смерть, сидел на кровати с перемотанной головой и радостно махал рукой Герману Павловичу.