— Вуди, я не поняла, — сердито начала она, — с Сириусом ты не поладил, меня нагло задерживаешь перед обедом, а теперь ещё моего внука оскорбить вздумал?
— Нет, что вы, я только заметил, что этот безродный мелкий полукровка, он… много себе позволяет и…
— Кто-кто много себе позволяет?! — грозно уточнила Вальбурга и поднялась из-за стола. — КИКИМЕР, А НУ ВЫШВЫРНИ ЭТОГО МЕРЗАВЦА ИЗ МОЕГО ДОМА!
Когда Гарри показался из-за двери, в доме были слышны крики, доносившиеся из коридора.
— Бабуля, а чего это дядя раскричался? Он не останется на обед?
— Нет, — ответила Вальбурга, вернувшись на стул. — Дядя вспомнил, что совесть потерял, жутко перепугался и побежал её искать. А ты чего застыл там?
— А мне Винки не даёт на маленьких домовичков посмотреть…
— И правильно делает, нечего тебе на них смотреть.
— А можно я хоть одним глазком посмотрю?
— Нет, нельзя, вот подрастут, тогда и посмотришь.
— А когда они подрастут?
— Когда время придёт.
— А когда время?..
— Так, а ну закончил препираться и быстро сел за стол!
Гарри тяжко вздохнул и двинулся к ближайшему стулу. Забравшись на него, он немного подождал, когда стол будет накрыт, а потом взял в руки ложку, кусочек хлеба и стал с аппетитом есть суп. Благо, что уговаривать его было не нужно, Вальбурге достаточно было лишь иногда повторять, что если он будет капризничать и плохо кушать, то вырастет таким же противным и больным на голову, как Тёмный Лорд, а Гарри этого очень не хотел и обычно не привередничал, к тому же, если он хорошо себя вёл, то после первого или второго блюда ему давали конфеты или пирожное, а их порой не заслуживал даже Сириус. Словом, некоторые вещи Гарри запоминал и старался бабушку слушаться. Сегодня он немного расстроился только потому, что в столовой появился Добби, которому пришлось ненадолго исчезнуть из дома.
— Хозяин Сириус призвал Добби, чтобы Добби передал госпоже, что хозяин Сириус очень задержится из-за важных дел и придёт поздно. Хозяин Сириус просит госпожу не серчать и уложить за него Гарри.
— Ишь раскомандовался, важные дела у него, — проворчала Вальбурга вслух, но, в отличие от Гарри, не расстроилась.
Может, она дождалась? Может, Сириус наконец остепенится и приведёт в этот дом невестку? Если не ради неё, то хоть ради Гарри сделал бы им обоим одолжение. Мальчику бы не помешала женская ласка или хотя бы братишки или сестрёнки, с которыми бы он смог общаться и резвиться. В конце концов, Вальбурга уже почти смирилась с тем, что в этот дом может войти ещё одна полукровка. В крайнем случае можно будет поправить ей родословную, бедную девушку приодеть, дурную — воспитать, образованную и послушную принять и не трогать. Была бы только невестка, остальное-то не проблема.
«Мерлин, только бы не маггла и не грязнокровка!» — подумала про себя Вальбурга и посмотрела на Гарри.
— И чего ты скис? Никуда Сириус от тебя не денется. Иди, поиграй или отдохни пока, а потом мы с тобой в гости пойдём.
— В гости? А к кому? — оживился Гарри.
— А к кому захотим, к тому и пойдём, — ответила Вальбурга.
Вудроу невольно навёл её на некоторые мысли… Видимо, пора проведать кое-какую родню, а то вдруг у них тоже с памятью проблемы или со слухом. Вдруг они не общаются между собой и за эти годы забыли, кем она представила Гарри на свадьбе Беллатрисы. Возможно, стоит начать с Андромеды, посмотреть, как там её никчёмный муж-дармоед поживает, делом каким-нибудь занялся или опять сидит на шее и прикрывается тем, что его многие не любят.
— У одного Сириуса, что ли, есть важные дела? — сказала Вальбурга внуку. — Мы с тобой и без него прекрасно проведём вечер.
Эпилог. Часть 3
С приходом осени темнеть на улице стало всё раньше, и за стеклом дома неотвратимо наползали сумерки, из-за которых тут и там вспыхивали фонари. Один из таких разогнал тьму у соседнего дома и ненадолго привлёк внимание Сириуса, сидевшего на диване в гостиной, правда, вскоре он отвёл взгляд от окна и вернулся к насущным вопросам.
— Да... не вышло из меня ни мракоборца, ни ликвидатора проклятий, — заметил Сириус вслух, рассматривая левую руку.
Ладонь была перебинтована до запястья, пальцы всё еще выглядели необычайно красными, но, благо, больше не горели и не вызывали боль. Наверное, всё ещё действовала целебная мазь, которую в них втёр Август.
— Зато тёмный маг чуть не вышел, — хмуро заметил сидящий на том же диване Кингсли. — Матери расскажи, вот она «обрадуется»...