— Хочешь, ударь, мне не впервой… удары сносить, — бесстрастно отозвался Римус. — И вообще, я этот разговор не ради того, чтобы тебя обидеть, завёл.
— А ради чего же тогда?! — повысил голос задетый за живое Сириус и поднялся с лавки. — Что я, по-твоему, негодяй какой-то?!
— По-моему, ты тот, кто потерял близких людей и ещё не готов это признать. Знаю, ты хочешь как лучше, поверь, я уважаю твой поступок, но своим упрямством ты не поможешь Гарри, а сделаешь только хуже.
Сириус хотел бы взмахнуть рукой, но рука почему-то задрожала. Римус же встал и продолжил свою отповедь:
— Сириус, если мальчик тебе и вправду дорог, расстанься с ним. Лучше сделать это сейчас, пока он ещё маленький и не привязался к тебе. Потом же будет только хуже… и тебе он станет в тягость, и ему будет больно, когда ты станешь убегать и отстраняться. Ты ведь не готов к этому… к быту, к семейной жизни. Что ты себя в четырёх стенах запрёшь и откажешься от удовольствий? Мы же оба знаем, что нет. Так зачем тогда всё усложнять? Пусть Гарри растёт у дяди и тёти. И тебе легче будет, и ему. Подрастёт, а там и ты оправишься, и он будет проще к тебе относиться, будешь навещать его по праздникам или по выходным как крёстный отец.
Гарри в стороне продолжал резвиться и складывал опавшие листья в коляску. Сириус еле дышал и чувствовал, как невидимая рука сдавливает горло. Аластор Грюм в него не верил, считал, что все Блэки тёмные маги и незачем было Сириуса принимать в Орден Феникса. Дамблдор в него не верил и отправил Хагрида забрать Гарри. Хагрид в него не верил и не захотел отдавать Гарри. Теперь и Римус в него не верит? Чем он это заслужил? Тем, что родился Блэком?
Не в силах сказать ни слова, Сириус развернулся и отправился к коляске. Движением руки стряхнул с сиденья листья, взмахом палочки очистил от грязи, подхватил Гарри и усадил.
— Эй! Бродяга, ну не дуйся! — был слышен за его спиной голос Римуса. — Отбрось эмоции и подумай сам!
— Да пошёл ты, — только и сказал Сириус, пристегнул Гарри и, схватив коляску за ручку, покатил её прочь от двора.
Ему не хотелось оглядываться и видеть друга, он не замечал ни людей впереди, ни движение на дороге. Невидимая рука, сдавливающая горло, казалось, усилила хватку. Подойдя к дому, Сириус даже не вытащил Гарри из коляски. Только наклонился, обхватил её руками и, стиснув зубы, стал подниматься по ступенькам. Неужели все остальные считают его ребёнком? Почему, по их мнению, ему нельзя доверить Гарри? Он для них что, шут какой-то? Неужели в него по-настоящему верили только Джеймс и Лили?
— Си-ли бо-бо? — вдруг спросил Гарри, когда коляска с ним наконец была дотащена до двери.
— Что? — хрипло отозвался Сириус.
Он едва повернул голову, как детская ручка потянулась к нему и легла на щеку. Маленькие тёплые пальчики стёрли одиноко катившуюся по ней слезу.
— Вы были правы, профессор…
Римус вернулся к Дамблдору и рассказал, что разговор с другом прошёл не очень удачно.
— Сириус сейчас очень подавлен, делает вид, что ему всё нипочём, но и так видно, что просто упирается. Он ведь не из тех, кто признается в слабости и попросит о помощи. В этом плане он разве что Джеймсу мог открыться и то не всегда.
— Так тебе удалось убедить его отдать Гарри?
— Я не уверен, профессор. Он разозлился и ушёл.
— Думаешь, не одумается?
— Сильно сомневаюсь. Думаю, он сейчас упрётся рогом, чтобы доказать, что он способен позаботиться о сыне Джеймса. Вы ведь знаете, они с ним были как братья…
— Да, знаю, — согласился Дамблдор, но задумался о совершенно другом: — А где ты разговаривал с Сириусом? У его матери, на Гриммо?
— Нет, что вы, его мать меня недолюбливает. Помню, он меня как-то на обед позвал, так она к столу серебряные приборы велела подать, весь день потом руки горели и чесались. Не хотелось показываться ей на глаза, поэтому я его на улице подождал.
— Так Сириус не сидит весь день на Гриммо? Странно… я слышал, его собственный дом сожгли Пожиратели смерти. Думал, он будет осторожнее.
— Так он осторожен. Выводит Гарри на прогулку и выбирает исключительно маггловские улицы.
— Хм… интересно.
Дамблдор немного подумал и понял, что раз словами Сириуса убедить не удалось, то, похоже, придётся действовать. Вероятно, пора встретиться с ним на улице и попросить отдать ребёнка. И будет лучше, если Люпин тоже пойдёт. Дамблдор немного помолчал и озвучил ему эту мысль.
— А-ам… при всём моём уважении к вам, профессор, мне бы не хотелось вредить Сириусу. Он, конечно, упрям и не хочет многое понимать, но он мой друг и я…
— Что ты такое говоришь, Римус? Я не предлагаю вредить Сириусу. Ни в коем случае. Я предлагаю лишь помочь ему совершить непростой выбор. Да, разрыв может быть болезненным, но так будет лучше для всех, со временем боль утихнет. Предлагаю поступить так: ты удержишь Сириуса, а я заберу Гарри.