— Хорошо, профессор, я вас понял и всё сделаю.
Утро на Гриммо начиналось так же размеренно, как и в предыдущие дни. Пока Вальбурга сидела за столом и завтракала, Сириус ходил наверху, хлопал дверями и переговаривался с полукровкой. К тому моменту, когда его мать допивала чай, он наконец-то спустился с ребёнком в руках и прошёл в столовую.
— Доброе… утро… ма-а-атушка, — зевая на ходу, сказал Сириус и отправился к детскому стульчику.
— Доброе-доброе, — отозвалась Вальбурга, наблюдая за ним.
Судя по разбитому виду, растрёпанным волосам и мятой одежде, спалось Сириусу не очень хорошо, но гордость и упрямство пока не позволяли пожаловаться и попросить о помощи. Протяжно зевнув ещё раз, он всё же усадил ребёнка и двинулся в сторону двери на кухню. Вальбурга легонько стукнула чайной ложкой по блюдцу, и домовик тут же рванул наперерез её сыну.
— Кикимер сварил для полукровки овсяную кашу на молоке! — сообщил он, встав у двери. — Кикимер мог бы покормить ребёнка и принести для Сириуса чашку горячего крепкого кофе.
Сириус нахмурился и медленно повернулся в сторону стола.
— Подумала, вдруг тебе не помешает… небольшая помощь, — как бы без особой заботы заметила Вальбурга.
— Кикимеру не нравится, когда кто-то другой хозяйничает на кухне, — сердито прибавил домовик, получивший с утра пораньше от неё выговор. — Кикимер в состоянии накормить всех членов семьи и гостей!
— Ну… давай тогда, — помолчав, согласился растерянный Сириус. — Буду… благодарен, — прибавил он и отправился обратно к столу.
Кикимер за его спиной поспешил на кухню и вернулся оттуда с полотенцем, висящим на плече, и подносом. Оставив возле Сириуса чашку с кофе и тарелку с бутербродами, он щёлкнул пальцами, и возле детского стульчика появилась табуретка. Взобравшись на неё, Кикимер взял блюдце с кашей и чайную ложку и со знанием дела приступил к кормлению ребёнка.
— Спасибо… — подняв на мать взгляд, тихо сказал Сириус, словно неуверенный, проснулся он или ещё нет.
Вальбурга лёгонько кивнула в ответ и решила ещё немного посидеть за столом. Сегодня ей хотелось дождаться почту. Как она и предполагала, совы прибыли через какие-то минуты. Поскольку домовик был занят полукровкой, то она взмахнула палочкой, чтобы открыть окно, и совы, одна за другой, стали влетать в столовую, бросать письма и газеты на стол. Сириус, попивавший в стороне кофе, всё ещё зевал и не обращал на это никакого внимания. Вальбурга же собрала письма и развернула свежий выпуск «Ежедневного пророка».
ПРЕДАТЕЛЬ СЕМЬИ ПОТТЕРОВ СОЗНАЛСЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ И РАССТАЛСЯ С ЖИЗНЬЮ!
С первой же страницы на неё смотрело растерянное лицо Питера Петтигрю. Похоже, кто-то из журналистов успел откопать его старое школьное колдофото или же обманом выпросил его у матери. Под ним шла сенсационная статья о найденном в Министерстве магии теле и признании, находящимся в его кармане. Удовлетворённая увиденным, Вальбурга подобрала со стола письма, свернула газету и бросила её к другому концу стола. Сириус, попивавший кофе, молча поднял на неё недоумённый взгляд.
— Почитай новости, дорогой, может, быстрее взбодришься, — посоветовала сыну Вальбурга и вышла из столовой.
Не прошло и минуты, как она услышала позади крайне неприличный звук. Похоже, Сириус взглянул на газету и выплюнул из себя остатки кофе.
У Северуса Снейпа имелся свой взгляд на некоторые вещи. Когда-то он примкнул к Тёмному Лорду, уверенный в том, что тот лучше понимает, как устроен этот мир и какие в нём должны царить порядки. Но потом выяснилось, что Тёмный Лорд тоже несёт в себе старые обиды и печётся по большей части лишь о своей собственной жизни. Вера в него стала истлевать и вконец надломилась, когда он решил, что сын Поттеров для него серьёзная угроза. Теперь же у Северуса надломилась вера в Дамблдора. Тот обещал, что защитит Лили и Джеймса, а в итоге выжил лишь их сын и Мерлин пойми каким образом. Лучше бы и не выжил. Лучше бы Лили вообще не выходила замуж за этого выскочку Поттера и осталась бы жива. Лорд бы вряд ли стал её трогать, возможно, в знак его, Северуса, преданности он бы не был против их союза. Как теперь было знать, как всё могло бы повернуться?
Словом, Северус пребывал в недобром настроении. Наставления директора ему казались крайне глупыми. Почему это не стоит вредить Блэку? Когда-то Блэк без зазрений совести отправил его на верную смерть, а Дамблдор быстро замял это дело. Понятно, что не потому, что пёкся о судьбе Блэка или же о Люпине. Наверняка он просто понимал, что первым под удар мог попасть он сам, директор школы, вот поэтому и всё мирно уладил. Но разве это было справедливо? Мародёры издевались над Северусом как могли… то им не нравился его внешний вид, то его внимательность, наблюдательность и смелость… А кто же ещё мог сказать им слово поперёк? Кто ещё должен был следить за порядком и их выходками, как не он? Эти негодяи то и дело шлялись по школьным коридорам после отбоя, по жизни веселились в стороне и вытворяли что-то безумное. Кто-то должен был зафиксировать все их нарушения и добиться для них наказания.