— Да, скорее всего, это так. Вот только где теперь искать Сириуса? Говорят, его дом сожгли наши, хотя я не слышала, чтобы кто-то из наших за ним охотился.
— Так что же его искать? Он же у матушки теперь обитает.
— У тётушки Вальбурги? С чего ты это взял, дорогой?
Люциус отложил столовые приборы, сделал глубокий вдох и изложил жене всё то, что произошло с ним сегодня.
— Сомневаюсь, что Сириус использовал на ней Империус, но вполне возможно приложил её несколькими Конфундусами… Твоя тётушка была сама не своя… я боялся, ей сделается ещё хуже, поэтому сразу же отдал Добби и предложил любую помощь, но она меня прогнала. Возможно, она боится Сириуса… того, что он может переманить её старого домовика на свою сторону и что-нибудь добавить в питьё, вот и попросила другого. Подозреваю, Сириус уже промотал наследство дяди Альфарда, поэтому и забрал Гарри Поттера. Хочет заполучить наследство Поттеров, а заодно измучить мать и отобрать у неё дом и все деньги. Твой кузен ведь тот ещё кутила и лодырь, подозреваю, он собрался и дальше жить в своё удовольствие и ничего не делать.
— О Мерлин, бедная моя тётушка…
— Да, у меня тоже теперь сердце не на месте. Не знаю, что и сделать, чтобы ей хоть как-то помочь…
Нарцисса так взволновалась, что забыла про чай и поднялась из-за стола.
— Пойду как можно скорее напишу Белле, она не оставит такое безобразие без внимания, — отбросив с колен салфетку, сказала она и поспешила из столовой в гостиную.
Люциус проводил жену довольным взглядом и взял чайную чашку. Вот уж кто, а его свояченица, Беллатриса Лестрейндж, Вальбургу Блэк не побоится. Беллатриса настолько одержима Тёмным Лордом, что за него готова хоть погибать, хоть убивать. Как только она получит письмо от сестры, то быстро позовёт за собой мужа и деверя и явится на Гриммо. Что бы там ни произошло в ближайшие дни, семья Малфоев от этого только выиграет. Если вдруг Беллатриса взбесится и убьёт тётушку вместе с кузеном, то всё состояние Вальбурги, а также часть состояния покойного Альфарда Блэка, завещанная Сириусу, перейдут к последнему живому старшему родственнику, к Сигнусу Блэку. Тот завещает всё любимым дочерям, Беллатрисе и Нарциссе. Если же произойдёт невероятное, и Беллатриса вдруг доведёт тётушку… то тогда у Сигнуса не останется других наследниц, кроме Нарциссы. Андромеда предала семью, ей при любом раскладе не достанется ни кната. Что бы ни произошло, Малфои останутся в стороне и в выгодном положении.
Люциус отхлебнул немного чая и улыбнулся. Подумал, что стоит выпить чего-нибудь покрепче. Стоит выпить за здоровье одержимой Беллатрисы и, конечно же, за свою гениальность. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, а на могиле Вальбурги Блэк он ещё посмеётся. Эта мерзкая тётка ещё ответит за своё неуважение к нему.
Гарри получил от целителя погремушку в виде цветного молоточка и теперь был занят тем, что бил им по краю дивана и слушал звуки. Август отметил, что с реакцией, слухом и развитием у мальчика всё в полном порядке.
— Но вот со зрением уже сейчас заметны проблемы… — прибавил он, всё ещё направляя волшебную палочку в сторону Гарри и покручивая её в пальцах.
— Это у него наследственное, — заметил Сириус. — Джеймс, в смысле, отец Гарри, тоже с детства в очках ходил и...
— Это Юфимия с Флимонтом недоглядели и не приняли вовремя мер, — вдруг перебила Сириуса мать. — Август, а зрение Гарри мы можем исправить?
— Пока такой маленький, ещё можем, — ответил целитель. — Нужно будет только настоять один… непростой, но укрепляющий эликсир. Не подумайте, проблема не в изготовлении. Проблема в том, удастся ли найти для него все необходимые ингредиенты...
— В таком случае проверьте рецепт и что у вас есть в запасе. Если чего-то не хватает, напишите нам, мы подумаем, где это достать, — ещё больше удивила сына Вальбурга.
— Хорошо, моя дорогая, завтра же всё проверю и напишу вам, — заверил Август, пока Сириус всё ещё не сводил с матери глаз. — Итак, значит, нас беспокоит только шрам... Он болит? Чешется? Вызывает какие-либо неприятные ощущения?
Встретившись с выразительным взглядом матери, Сириус понял, что вопросы были адресованы ему, и тут же повернул голову к Августу.
— Нет, я не замечал. Он… По-моему, от него лучше избавиться. Вряд ли Гарри, когда он подрастёт, будет приятно, если каждый волшебник будет показывать на него пальцем и говорить, что он его знает.