— Да всем известно, что Белла чересчур сильно восхищается деяниями Тёмного Лорда, — отмахнувшись, согласился Сигнус и нахмурился сильнее. — И вот за кого прикажешь её отдать, сестра, а? Нас и так по пальцам можно пересчитать… Крэббы наши ближайшие родственники… Гойлы уже заключили брак и наследника нянчат… у Малфоев только один сын… Неужто опустимся до полукровок?
— Вот вечно ты создаешь проблему на пустом месте, брат, — недовольно ответила Вальбурга и взмахнула волшебной палочкой.
Справочник священных двадцати восьми семей вылетел из шкафа и упал к ней на колени. Вальбурга лишь открыла его, посмотрела на первые фамилии в списке и тыкнула в одну из них пальцем.
— А чего далеко ходить? Вот же, Брустверы. Сын у них, насколько я помню, ровесник Сириуса…
— Брустверы?! — возмутился Сигнус и подскочил с дивана. — Ты с ума сошла?! Да они же чёрные как яйца докси!
— И что, кровь у них тоже другого цвета?
— Да какая разница, какого цвета у них кровь! Нас же на смех поднимут, если мы с ними брак заключим!
— И кто же это будет над нами смеяться? — уточнила Вальбурга. — Скажи-ка мне, кто будет смеяться над решением самого Лорда Блэка, который благословит брак дочери с более достойным чистокровным волшебником? Неужели ты, брат, позволишь кому-то посмеяться?
Сигнус поморщился и вернулся на диван.
— Да не захотят они с нами брак заключать, — прибавил он в сомнении, — они же не за Тёмного Лорда радеют… Сынок их, слышал, на мракоборца отучился, сейчас стажируется в Управлении…
— На мракоборца? Так это же хорошо, значит, яйца у парня имеются, такой с Беллой совладает, да и потом, свой человек в Министерстве нам не помешает.
— Легко тебе говорить. Думаешь, после того, что она вытворяла, он станет в её сторону смотреть?
— Сигнус, не смеши меня, ты только взгляни на неё...
Брат последовал её примеру и тоже посмотрел в сторону спящей Беллатрисы.
— Где такую породу и стать сейчас сыщешь? Да этот стажёр-мракоборец одну ночь с ней проведёт и будет себя в грудь бить, и с пеной у рта кричать, что она ни в чём не виновата, что это Тёмный Лорд пытал её и угрозами заставил вытворять ужасные вещи. Он же ровесник Сириуса, а они не наше поколение: у них крайне редко человеком разум руководит, — отмахнувшись, заметила Вальбурга. — В общем, решено, хватит с нас Лестрейнджей.
— Ладно… не будем ссориться, моя вина, что за дочкой не уследил, — поднявшись, согласился Сигнус. — Брустверы так Брустверы, порешаю вопрос с ними.
Через мгновение он вызвал своего домовика и тот исчез вместе с Беллатрисой.
— А что насчёт Сириуса, кстати? Раз он вернулся в семью, то тоже согласен соблюдать традиции?
— Сигнус… разберись сперва со своей дочкой, а потом лезь к другим, — сердито ответила Вальбурга. — Что делать с Сириусом, я как-нибудь сама решу.
Брат кивнул и, подойдя к камину, бросил в него из горшочка на полке летучий порох. Пламя вновь окрасилось в изумрудный цвет.
— Чистота крови навек? — обернувшись, спросил Сигнус.
— Чистота крови навек, — кивнув, ответила Вальбурга, и её брат исчез, шагнув в пламя.
Она же тяжело вздохнула и направилась в коридор. Не будь Кикимер плох, можно было бы сегодня же дать ему кочергу и направить к Малфоям. Кто там мутит воду, было понятно и без гадания. Нарцисса слишком добра и наивна, чтобы что-то замышлять, это Люциус попытается изобразить из себя влиятельного Лорда и наболтал жене невесть что. Это же надо было придумать, будто Сириус может обижать мать! Вальбурга покачала головой, поднимаясь по лестнице. Люциуса надо будет обязательно проведать, решила она, но не сегодня и лучше не завтра, а то ему может не повезти, как Беллатрисе, и он сгорит в печи. Ни Нарцисса, ни её крошка Драко такого точно не заслуживают, не стоит оставлять их одних.
Сперва стоит отдохнуть, а потом уже решать всё остальное, подумала Вальбурга, двигаясь по коридору, и ушла за дверь спальни.
— …он! Северус! Больше некому, это точно он! — твердил Родольфус, лежа на полу.
Его лицо покрыли ожоги и синяки. Он больше ничего не видел после того, как раскалённое масло угодило ему в глаза. Лежал, стонал и говорил обо всём, что слышал в последнее время. Сириус же еле дышал и после ожесточённого допроса растерянно смотрел по сторонам, словно сам не понимал, где он находится и что делает. В его голове, как птицы, загнанные в клетку, шумно метались одни и те же мысли. Пророчество… Волан-де-Морт… Фиделиус… Джеймс говорил, что из-за пророчества враг охотится за Гарри, потому что мальчик рождён на исходе седьмого месяце теми, кто трижды бросал Волан-де-Морту вызов. Говорил, что по пророчеству его сын сможет победить Волан-де-Морта. Говорил, что о пророчестве он узнал от Дамблдора, а тот узнал от своих агентов, что Волан-де-Морт тоже знает о пророчестве и ведёт охоту. Вот только Родольфус внёс в эту историю дополнение. По его словам, они ни про какое пророчество не слышали, а если бы слышали, давно бы обсудили между собой. Зато они знали тех немногих, с кем Лорд общался один на один. По словам Родольфуса, только полукровка Снейп хотел выделиться на их фоне и пытался угодить Лорду. Если кто и мог разнюхать про пророчество и рассказать ему, то это он.