«Уважаемый мистер Крауч!
Считаю своим долгом сообщить Вам о страшном преступлении…»
Часть 12
К вечеру все снова собрались в столовой за ужином. Сириуса так и подмывало спросить мать, что же такого сказал Люциус, что она не выдержала. Уж сколько раз он её доводил… сколько раз стоял в углу за дерзкие высказывания или получал за всякие проделки розгами… Но ведь не было такого, чтобы мать, к примеру, его оглушила и постригла. Да, временами она ворчала, что он неподобающе выглядит, твердила, что неплохо бы ему сменить одежду или причёску, но Сириус назло ей этого не делал, а потом просто привык к маггловской одежде и тому, чтобы волосы доходили до плеч. Что же Люциус такого должен был сказать, чтобы вконец матушку разозлить? Такого ведь даже ему, Сириусу, не удавалось!
— Ты мне соль подашь или так и будешь на меня посматривать? — оторвала его от раздумий она.
— Да-да, конечно, — очнувшись, ответил Сириус и протянул ей солонку.
У матери, как оказалось, тоже были к нему вопросы, поэтому через какие-то минуты он рассказывал ей, как ходил по магазинам и что купил.
— И тёплые вещи ты себе и ребёнку, надо полагать, тоже купил?
— Ну…
А вот об этом он совсем и не думал, даже несмотря на то, что ноябрь перевалил за середину.
— …пока нет, — растерявшись, ответил Сириус, — да и потом… мы же в не Шотландии и не в Годриковой Впадине… в Лондоне зимы не бывают настолько суровыми.
— Думаешь? — отозвалась матушка. — Что ж, твоё дело, только, если твой ребёнок вдруг начнёт сопливить или кашлять, не кричи с утра пораньше, чтобы я позвала Августа.
Сириус глянул в сторону крестника, сидящего на детском стульчике, и почувствовал себя немного неловко. Да, он подумал только о себе, ему-то вряд ли что сделается от тёплой лондонской зимы, но как же маленькой ребёнок? Вдруг для его неокрепшего организма даже незначительное понижение температуры будет существенным?
— Да… пожалуй, ты права, надо будет докупить ему вещей, — подумав, согласился Сириус.
В этот же вечер, словно почувствовав, что о нём вспомнили, явился и Август.
— Тысяча извинений! — пройдя в столовую, с волнением сказал он. — Знаю, я должен был вам написать, но я так замотался с некоторыми делами…
— Присоединитесь к нам? — спросила его матушка, жестом указав на стул возле себя.
— О, нет, сердечно благодарю, но я ненадолго, — ответил целитель.
— Удалось узнать, как можно помочь ребёнку?
— Если вы про основную проблему, то тут пока ничего не могу сказать… Нет, не подумайте, что всё безнадёжно, — быстро поправился он, — я нашёл кое-что интересное, но надо бы всё основательно перепроверить. Уверяю вас, дело движется. Но сегодня я пришёл по поводу эликсира для восстановления зрения мальчика. Многие ингредиенты у меня есть, пару недостающих я заказал у надёжных поставщиков, они должны доставить со дня на день, но… возникла проблема с одним из последних ингредиентов… Он мне, конечно, понадобится ещё только весной, предполагаю, в марте или даже в начале апреля… но было бы здорово, если бы он появился у меня хотя бы к концу декабря… я бы успел его настоять и…
— Ох, Август, к чему столько объяснений? — оборвала его Вальбурга. — Чего такого вам там вдруг не хватает? Крови единорога? Так я сейчас домовика вооружу и в Запретный лес отправлю…
— Кикимер готов, — тут же подтвердил тот.
— Да нет, такой ингредиент я бы и так достал, — возразил целитель. — Мне не хватает столовой ложки слёз феникса, — сказал он, и Сириус чуть не поперхнулся чаем. — Что? Что-то не так? Вы впервые о нём слышите?
— Да нет, я… я такого периодически даже видел, — поставив чашку на блюдце, ответил Сириус.
— Видели?! — поразился Август. — Где? Сможете уговорить хозяина ненадолго дать нам его птицу?
— Ну… боюсь, тут есть некоторые сложности… я его… как бы это сказать… ослушался и…
— Мы найдём слёзы феникса, Август, — оборвала Сириуса матушка, — к декабрю так к декабрю. Вам что-нибудь ещё для изготовления эликсира нужно?
— Нет, всё остальное я найду. Рецепт проверенный, все тонкости изготовления у меня имеются в письменном виде.
Август поспешил с ними распрощаться и, пожелав им здоровья и доброй ночи, ушёл. Сириус же помолчал и заметил, что Дамблдор ни за что им не отдаст даже на неделю своего Фоукса.