— Доброго дня, Сириус. Не пугайтесь, если трудно подняться. Слабость в вашем случае — это нормальное явление.
Невдалеке от него стоял Август, одетый, как все целители, в мантию лимонного цвета.
— Что… со… мной… такое? — хрипло спросил его Сириус.
— Попали под действие одной крайне опасной смеси, — ответил целитель. — Но вам ещё очень повезло, всё могло оказаться гораздо хуже. Видно, родились вы в рубашке. Ещё бы немного и…
— Вот… прок… лятие. Так… трудно… дышать и…
— Не напрягайтесь — это последствия. Думаю, через неделю-другую мы избавимся от них всех, запаситесь терпением.
— Но… Гарри… я должен… должен… вернуться… домой. Он там… совсем… один и…
— Боюсь, не смогу с вами согласиться, Сириус. Дома же ваша матушка, она же и попросила меня присмотреть за вами. Думаю, Вальбурга проследит, чтобы с Гарри ничего не случилось. Не волнуйтесь, пожалуйста, вам сейчас лучше отдыхать и набираться сил.
Август пару раз поводил над ним палочкой, что-то прошептал и попросил выпить полстакана безвкусной жидкости малинового цвета. После её приёма Сириус невольно расслабился и погрузился в сон.
Судя по словам Роули, а врать после пары продолжительных Круциатусов ему смысла не было, на дело его подбил Корбан Яксли и этот дурень даже не стал над его словами задумываться. Чем же Сириус так не угодил самому Яксли, пока было неясно. Вальбурга очень сильно сомневалась, будто того задела судьба Лестрейнджей. Чтобы среди Пожирателей и встречались настолько близкие друзья? Да им дай волю, они и друг друга перебьют, один Тёмный Лорд их и держал в узде, а теперь так разбежались как крысы и не знают, как им выкрутиться и выжить.
— Это всё! Клянусь, это всё, что я знаю! — твердил дрожащий Роули.
— Хорошо. Можешь идти, — помолчав, сказала Вальбурга.
— Д-да? — не поверил своим ушам Роули. — В-вы… вы разрешаете?
Вместо ответа Вальбурга выразительно посмотрела в сторону камина, а Кикимер с кочергой отошёл в сторону. Едва стоявший на ногах Роули пошатнулся и поплёлся к камину, зачерпнул из горшочка на полке немного летучего пороха и настороженно оглянулся.
И Вальбурга, и Кикимер оставались на своих местах. Роули выдохнул и кинул порох за решётку камина.
— Поместье Роули! — выкрикнул он и шагнул в изумрудное пламя.
— Авада Кедавра! — вдогонку сказала Вальбурга и взмахнула волшебной палочкой.
Две изумрудных вспышки с хлопком встретились и поглотили непрошеного гостя. Куда бы Роули ни вывалился из камина — в свой дом или в дом родственников — вывалился он туда точно неживым. Впрочем, Вальбургу это несильно волновало. Какие-то мгновения она смотрела в сторону камина, в котором снова безмолвно и тихо лежали лишь угли и зола, а потом перевела взгляд на Кикимера.
— Отправляйся в банк и позови сюда наглую морду — у меня есть для него работа, — помолчав, сказала она и поднялась с дивана.
— Да, госпожа, — кивнул домовик и с хлопком исчез.
Вальбурга вышла из гостиной, немного прошлась и застыла у лестницы. Сейчас же отправляться в Мунго и действовать Августу и другим целителям на нервы вроде бы не было смысла — разве она своим беспокойством или гневом хоть как-то поможет пострадавшему сыну? Какие-то мгновения она стояла в полутёмном коридоре, еле дыша и смотря на ступени. Те самые ступени, на которых её маленький неугомонный Сириус часто прыгал и несколько раз даже уговаривал присоединиться к нему доверчивого Регулуса. Пока она им хорошенько не всыпала, игры на лестнице не прекращались. А ведь ещё не так давно она думала, что потеряла их обоих… что больше ни один из них не пройдётся по этой лестнице и не назовёт её матерью…
Детский плач, доносившийся сверху, вывел Вальбургу из странной задумчивости. Она развернулась и стала подниматься. Детский плач доносился из спальни Сириуса, и Вальбурга открыла дверь.
— Что здесь такое ещё происходит?
При её появлении Добби, стоявший у детской кроватки, вздрогнул и перестал её покачивать.
— Простите, госпожа, Добби пытался успокоить полукровку, но…
Полукровка, сидевший в детской кроватке, расплакался ещё пуще и заглушил голос домовика.
— СИ-ЛИ!.. СИ-ЛИ!.. СИ-ЛИ!
Только сейчас Вальбурга вдруг подумала, что она не слышала, чтобы малыш так настойчиво звал мать. То ли на ребёнке сказался шок, то ли… Сириусу с его нескончаемой придурью всё время удавалось крестника отвлекать от мысли о матери. У Добби так явно не получалось.
— Подвинься, — только и сказала ему Вальбурга, направившись к детской кроватке.
Конечно она видела мальчика каждый день в столовой, а в последние дни так вблизи от себя: Сириус стал садиться на соседний от неё стул и детский стульчик он, конечно же, тоже передвинул к себе поближе.