— Что, так колдовать не терпится? — спросила она.
Гарри осторожно поднял на неё глаза и кивнул.
— Кикимер!
Раздался хлопок, и домовик появился перед ней.
— Да, госпожа?
— Сходи в спальню к Сириусу и принеси одну из его запасных палочек.
— Да, госпожа.
Домовик исчез и, появившись через какие-то мгновения, протянул ей волшебную палочку.
— Не мне, Гарри отдай.
Гарри потянулся было к палочке, но, словно почувствовав подвох, отдёрнул руку.
— А Сириус ругаться не будет?
— С кем ругаться? Со мной? Я ему поругаюсь… Бери.
Осмотрев коридор, Вальбурга притянула из прихожей мяч и направила на него свою волшебную палочку. Показав Гарри простейшее заклинание левитации, она ушла в гостиную, взяла почту и села на диван. Ребёнок был занят и пытался колдовать, Добби чистил стену и клеил обои, Кикимер с Винки сами могли найти себе занятия, а значит, волноваться было не о чём, можно было спокойно читать, что нового произошло в жизни родных и знакомых. От этого дела её спустя некоторое время отвлёк грохот в коридоре и последовавший за ним детский голосок:
— Ой-ё-ё-ёй…
— Гарри! — повернув голову, крикнула Вальбурга.
— Да-а? — послышался из коридора настороженный голос мальчика.
— У тебя там всё хорошо?
— Да-а?
— Я не пойму, ты у меня спрашиваешь или отвечаешь?
— Да-а! У меня всё хорошо!
Вальбурга покачала головой и позвала Кикимера.
— Сходи посмотри, с чем там Гарри нашкодил, и поправь, если нужно.
— Хорошо, госпожа.
Домовик ушёл из гостиной, и какое-то время из коридора доносились несколько голосов. Похоже, мальчик переговаривался то с одним, то с другим домовиком, пока они дружно наводили порядок. Впрочем, Вальбурга не стала прислушиваться, поскольку в камине вспыхнул изумрудный огонь и из него вышел очень необычный на вид человек. Это был бледный худой мужчина, одетый в тёмную мантию, его ладони и лицо покрывали многочисленные символы.
— Доброго дня, госпожа, — сухо сказал он и, вскинув руку, заслонил лицо от света, исходившего из окна. — Вас не затруднит сделать мне одолжение?
— А что, ты из этих, из кровососов? — спросила Вальбурга и взмахнула палочкой.
Портьеры тотчас сдвинулись, и в гостиной стало намного темнее.
— Нет, госпожа, много работаю по ночам, отвык от яркого света. Благодарю за одолжение, — прибавил визитёр, опустив руку, и остался на месте.
«Надо же, хоть один воспитанный попался», — смерив его взглядом, подумала Вальбурга и вскинула левую руку.
— Присаживайся, что встал там.
— Благодарю, госпожа, вы необычайно добры, — отозвался визитёр и, пройдя, опустился на край противоположного дивана. Вблизи стало видно, что помимо необычной раскраски он имел и крайне странные глаза, такие мутные, что даже не было видно зрачка. — Мне передали, что вам нужен такой, как я, для… особого вида работы.
— Да таких, как ты, тут уже столько побывало… — проворчала Вальбурга, — и каждый уверял, что ему сделать дело — раз плюнуть, а потом или не возвращался, или приходил в страхе и слезливо пытался выпросить оплату за работу, которую он не выполнил.
— Сильно сомневаюсь, что это были такие, как я, госпожа, — невозмутимо отозвался гость. — Признаться, меня к вам привело любопытство.
— Любопытство? Впервые слышу, чтобы таким, как ты, это было свойственно.
— Иногда случается и у нас, госпожа, редко, но случается. Обычно о нас вспоминают, когда речь идёт об одном или двух усопших, но вы… Я давно не слышал о столь необычном заказе. — Незнакомец подался корпусом вперёд, и в его мутных глазах проступили небольшие зрачки. — Госпожа, зачем вам понадобился тот, кто сможет нарушить покой толпы оживших мертвецов?
Вальбурга тоже подалась корпусом вперёд, поскольку незнакомец её нисколько не пугал.
— За тем, что среди этой толпы находится мой сын, а я хочу, чтобы его тело лежало в фамильном склепе, там, где ему и надлежит быть.
— О… — Гость приложил ладонь к груди и склонил голову. — Прошу прощения, госпожа, я был о вас плохого мнения… думал, в мире опять что-то назревает… вроде войны или интриг… думал, кому-то опять понадобилось вспомнить о нас ради того, чтобы управлять армией мёртвых и кого-то завоевать. Некоторые полагают, будто мы преследуем те же цели и жаждем власти, но мы никогда к этому не стремились. Ваше желание я уважаю, госпожа, я возьмусь за ваш заказ.
— Сколько ты хочешь?
— Полсотни хватит, госпожа.
— Всего лишь? Твои предшественники просили намного больше…