Пролог.
Макс не мог твёрдо сказать, когда это началось. Наверно, ещё во время первой встречи, когда совершенно незнакомая женщина вдруг показалась настолько соблазнительной, что от злости на самого себя свело всё внутри, надо было остановиться и задуматься. Но Великий Охотник лишь отмахнулся от своих чувств, погружаясь в заботы и начисто игнорируя ставший первым звоночком надвигающейся бури приступ.
«Приступ».
Он предпочитает называть его именно так, отводя стрелки и полностью обвиняя во всём случай. Ведь сказав что-то иное, пришлось бы признать себя виновным в странных, ничем не обоснованных желаниях. Поэтому он старательно прячется в кокон из никому не нужных объяснений, с каждым днём всё глубже погружаясь в пучину тревог. К примеру, в необходимость в ближайшее время поддерживать Гарри, с огромным трудом удерживающего в руках власть над разбушевавшимися семьями Охотников. Обескровленные и разозлённые, они спешили организовать новую Облаву, позабыв о причине провала старой.
Вампиры слишком сильны. Теперь, когда появился достаточно сильный лидер, они собираются вокруг него, образуя общность, что опасно уже само по себе, а не только из-за Охоты. Растягивая сеть слежки, подбирая нормальные, защищённые жилища, собираясь в Логова, постоянно сообщающиеся меж собой, они держат область под контролем и будут защищать свою территорию. К тому же, их Древняя по-молодому сильна и настоль же всевидяща, недаром во время Охоты вампиры почти не пострадали, будто заранее узнав расположение всех опорных точек. В противовес им Охотники потеряли лучших бойцов и теперь даже свою первоначальную территорию удерживают со скрипом.
Макс говорит об этом постоянно, он апеллирует к здравому смыслу, взывает к логике и рациональному расчёту на собраниях, стоя за спиной «единственного выжившего участника», Великий Охотник только и делает, что тормозит желающих призвать к новому выступлению. «Нападать сейчас – форменное безумие, - поясняет он, - Мы слишком ослаблены и можно вообще оставить регион без какой-либо охраны, тогда игра точно не будет стоить свеч».
Макс старается, он надёжно защищает тылы не готового к подобным «фокусам» от «добрых родственников» Гарри и следит, чтобы тот не сильно падал духом. Они все здесь родственники, местная Община живёт намного более плотно, чем они сами, и потому, возможно, и нанесённый вампирами ущерб столь тяжёл: знать, что кто-то вырезал большую часть твоей семьи и так-то неприятно, а уж когда дело идёт о кровном братстве. Макс боится, как бы Гарри не сорвался, не наговорил чего-нибудь странного или подозрительного, но тот молчит. Он вообще ведёт себя очень тихо после прибытия сюда, хотя всю дорогу не затыкался. И Максу хочется вериться, что парень просто повзрослел.
Днём они собирают бесконечные встречи, полные давления и напора на «необходимость срочно ответить на подлый выпад», а вечерами Великий Охотник, оправдывая своё звание, выбирается на улицы почти незнакомого города и крушит черепа противникам. Распустившиеся после отхода основных сил вампиры считают его кем-то вроде демона, появившегося из смеси ненависти и силы и теперь непонятно по каким причинам служащего Охотникам.
Ночами Макс крутится на подушках в ожидании очередного «Приступа», во время которого призраки прошлого будут терзать его сознание, вызывая дикую сердечную боль. Облик светловолосой девушки с пухлыми губами, её изогнутые в немом удивлении брови, ласковая улыбка, голос, руки, запах – всё видится ему таким реальным, таким близким и знакомым, но при этом – чужим и далёким. Иногда она просто садится на край кровати и смотрит, а иногда – забирается под бок и, свернувшись там уютным комочком, прижимается прохладным кончиком носа. И он не может спать, потому что подсознательно ждёт её согревающего и успокаивающего присутствия каждую ночь, встречая пусть и с недовольством, но всё же жадно. Ему кажется, будто он забыл что-то крайне важное, но определить, что именно не получается. Пожалуй, архивы родного города могли бы помочь с этим непростым делом, но вампиры навсегда лишили его возможности туда попасть – здание кишит ими и, несмотря на всю сноровку, Охотник опасается, что вторжение станет биллетом в один конец. Потому что среди «основного круга», сильнее всех приближённого к Древней, явно есть кто-то одарённый. И ему остаётся лишь крутить в постели, встречая рассветы без сна и мучиться от ставшей постоянной составляющей жизни головной боли…
В лесу прекратился ветер, завывания которого слышались всю ночь. Хелли, оторвавшись от книги, выглянула в окно, но ничего, кроме голубовато предрассветного марева, не рассмотрела. Но всё равно, опустив томик на стол, девушка поднялась и отправилась к двери: слух уловил торопливый скрип снега, а значит – к ней пожаловал припозднившийся гость, которого стоит как можно скорее укрыть от солнечных лучей.