- Это не братик! Это зло! - закричала она и, спотыкаясь, побежала прочь, по лестнице, в свою комнату.
Взрослые переглянулись.
- Дети… Иногда странно реагируют на такие вещи, - тихо произнесла Пейдж.
На кухне духовка звонком оповестила о том, что пирог готов.
Гостиная была богато украшена: на стенах покачивались гирлянды, под потолком парили грозди воздушных шариков, голубых и серебряных. Народу было - не протолкнуться. Пахло вином, потому что дедушка Софи уронил бутылку на ковер. Но все только посмеялись. Смех звучал из каждого угла комнаты, мужчины и женщины - друзья и родственники - стояли группками, обмениваясь новостями и обсуждая то, как теперь изменится жизнь молодой пары. Кто-то шепотом упоминал имя Софи, бросая на нее настороженный взгляд. Девочка тихо сидела на последней ступеньке лестницы, будто готовая бежать в свою комнату в любой момент. Она отказалась от конфет и даже проигнорировала бисквитный торт - очередной шедевр от любимой тетушки Пэйдж - только сидела на ступеньке и без аппетита грызла яблоко. Ее взгляд был прикован к входной двери.
Наконец, дверь распахнулась и вошли Боб и Маргарет. Новоиспеченная мать держала в руках сверток из ткани и кружева, который легонько шевелился. Гости взорвались приветственными криками, толкая друг друга, чтобы поскорее посмотреть на младенца и поздравить родителей. Софи так задумалась, что не заметила, как съела яблоко полностью, с косточками и цветком. В руках осталась только палочка. Девочка сжалась в тугой комочек, прижав колени к груди и вертя палочку в руках.
Неужели они не чувствуют? Неужели не видят?
Ей было очень одиноко. Даже тетя Пэйдж оставила ее - она восторженно ворковала над свертком, который торжественно дал подержать ей Боб. Швырнув палочку на пол, Софи тихонько поднялась по лестнице и спряталась в своей комнате. Ее исчезновение никто не заметил.
Девочке было очень страшно и очень тоскливо. Ей казалось, что сегодня, едва ее родители переступили порог, она перестала существовать. Ее место заняло это мерзкое маленькое чудовище в кружевных пеленках, и никто, даже умная тетя Пэйдж, не заметил этого. Если она ничего не сделает, этот монстр съест ее первой, потому что она одна знает, что это никакой не братик. Он съест ее, а потом маму, потому что она стала бесполезной, и папу, чтобы он не смог его остановить. А потом тетю Пэйдж. И всех остальных. Нужно его остановить. Но как же страшно!
Софи сгребла подушки с кровати, накрыла одеялом и спряталась в своем маленьком форте. Голоса внизу постепенно начали затихать - гости расходились по домам. Тихо открылась и закрылась дверь в соседней комнате со стенами цвета мертвых жуков. Девочка ждала, обняв себя за плечи и тихо покачиваясь. Из спальни родителей донеслась какая-то возня, но вскоре затихла и она. Дом погрузился в полную тишину, такую всеобъемлющую, что Софи слышала, как бьется ее сердце. Время сделать то, что нужно сделать.
Достав из-под ковра большой блестящий нож, который девочка стащила из кухни, пока все были заняты приготовлениями к празднику, она бесшумно открыла дверь своей комнаты и вышла в коридор. Она знала, куда идти. В конце-концов, когда-то она точно так же кралась ночью в свою игровую комнату - к мумиям и драконам - если не спалось. Медленно, не издавая ни звука, Софи повернула замок и открыла дверь. В комнате было не очень темно - мрак рассеивал ночник в виде луны и звезд, висящий над детской кроваткой. Не дыша девочка сделала крошечный шажок. Еще один.
Оно лежало на спине, розовое, подрагивающее, плюшевое одеяло валялось где-то сбоку. Осталось только опустить стенку кроватки-клетки.
Софи подняла нож, и отражение игрушечной луны блеснуло на лезвии.
Тишину ночи разбил вдребезги громкий, раздирающий душу визг.
- Господи-господи-господи, - причитал Боб, подкрадываясь к Софи, которая, подвывая, забилась в угол. У ее ног валялся большущий нож. - Господи, что же ты натворила!.. Господи…
Девочка билась в судорогах, ее глаза были неестественно расширены.
Маргарет метнулась к детской кроватке.
- Боб! - голос ее был мертвым, лишенным всяких интонаций.
Из кроватки капала липкая жидкость.
Софи, дрожа, поползла к двери, с трудом разогнулась и включила свет.
- Я вам говорила! А вы не слушали! Говорила! - Софи снова скорчилась, обняв себя. По ее лицу текли слезы. - Нет братика!
На ноже, брошенном в углу, не было ни капли крови.
В кроватке лежало нечто, напоминающее младенца. Его живот был распорот от шеи до пупка, вместо внутренностей тянулись липкие нити чего-то желтовато-белого. Жидкость стекала из разреза, собираясь в крупные капли, и ее было больше, гораздо-гораздо больше, чем могло вместить такое крохотное тельце. Существо повернуло голову к Маргарет и открыло глаза, серые, с ненормально большими зрачками. Женщина попятилась. Оно распахнуло рот, и оттуда потянулись белесые нити, оплетая одеяльце, кроватку и ночник с луной и звездами. На концах нитей набухали твердые острые шипы, похожие на диковинные плоды.