Приближались летние экзамены. Соню освободили от письменных контрольных, заменив их устными, и от занятий физкультурой. Теперь она просто сидела на спортивной площадке с какой-то книгой, или лежала на лавке, меланхолично глядя в небо.
Она сказала, что уедет в июле, после экзаменов, может, чуть раньше. Я был хмур и не знал, куда себя деть. Мне казалось, что ухаживать за Соней сейчас было какой-то изощренной подлостью, вроде как воспользоваться тем, что ее отверг парень да еще и руку отрезали, было неправильно.
Мы продолжали коротать свободное время под яблоней - залезть на нее уже никто не пытался. Болтали ни о чем, я часто неловко замолкал, а в голове крутились слова, сказанные Юми - у тебя мало времени. Времени на что? Мы учились в восьмом классе, в таком возрасте мамы крайне неодобрительно относятся к парням, ошивающимся вокруг их дочек. Но может у этих японцев все не так? Мало времени - звучало как-то очень определенно. Я запутался окончательно.
Соня меня не пугала. Она по-прежнему была самой прекрасной девушкой во вселенной, ее пшеничные волосы и агатовые глаза заставляли мое сердце пропускать удары, а шрам… Шрам она разрешила потрогать. Он казался странным и каким-то ненастоящим. Я его не боялся. Я боялся себя.
А потом произошло еще кое-что. Я не знаю, заметил ли кто-то еще, но я заметил, Соня была, как магнит для моих глаз. И я заметил. Мы играли в баскетбол на физкультуре, а девушка сидела на лавке для зрителей, периодически подбадривая то одну, то другую команду своими выкриками. Кто-то подал пас, кто-то отбил, и мяч, бешено вращаясь, полетел прямо Соне в голову. Девушка вытянулась немного и поймала мяч. Двумя руками. Левой и правой, которой не было. Это длилось всего мгновение, мяч упал на землю, а учительница начала орать на горе-спортсменов, но я знаю, что я видел. Она не увернулась, не отбила мяч левой рукой, она поймала его и бросила на землю. Наши взгляды пересеклись. Она знала. И я знал, что она знает. В тот день она была необычайно тихой.
Мы опять сидели под яблоней. Стояла ужасающая жара, я варился в собственном поту, бледный и мокрый. Волосы Сони, как всегда, выглядели так, словно их только что уложили в дорогом салоне, и ветер шутя играл этой шелковой завесой.
- Знаешь, сколько богов живет на Луне? - девушка свернулась на траве и смотрела куда-то мимо меня.
- Нет. Сколько?
- Ни одного. На Луне живут только богини, - девушка перевернулась, спрятав лицо в волосы, и я мог различить только блеск ее глаз.
- Я вообще другое хотел спросить, - голос мой был чуть громче комариного писка.
- Да, я поймала мяч, - выдохнула Соня. - Поймала. Мама будет очень недовольна.
- Я хотел спросить, может, тебя до дома провести? Неудобно же одной рукой рюкзак нести. И мороженого возьмем в магазине, жарко же. В самый раз будет. Что скажешь?
Девушка одним текучим движением встала на ноги и склонилась надо мной - глаза в глаза. На этот раз там не было смешинки, была какая-то затаенная боль пополам с радостью.
- Ну мы же договаривались вроде, - я покраснел, но выдержал этот взгляд.
- Отличная идея! - веселье в ее голосе не сочеталось с тяжестью взгляда. - День как раз подходящий. Мамы сегодня дома не будет. Так что можешь и задержаться, поможешь мне кое с чем. Я же много пропустила, экзамены сдавать как-то надо.
- Тебе шоколадное?
- Ой, да я сама куплю!
- Не дури, я давно хотел тебя угостить. У них есть новое мороженое - просто бомба! Там внутри шоколадный соус.
Я тоже встал, разорвав вуаль пшеничных волос, упавшую мне на лицо, и подхватил наши вещи.
Вначале мы действительно занимались - химией. Оказалось, что Соня в ней дуб дубом. За окном постепенно темнело. Я забеспокоился, не придет ли мама Сони, не выгонит ли меня, но девушка только рукой махнула. Она была рассеянна, будто чего-то ждала. И ее напряжение передалось мне. Я опрокинулся на диван, смотря на незнакомый потолок. За своих родителей я не беспокоился - им достаточно было написать СМС и сообщить, что я внезапно не умер и буду ночевать у друзей. Я беспокоился за Соню, она вела себя очень странно. Отрешенно и испуганно, что было ей несвойственно.
Вдруг она нарушила напряженную тишину.
- Ты тоже это ненавидишь?
- Ненавижу что?
- Неловкое молчание. Почему людям обязательно нужно сморозить какую-нибудь чушь, лишь бы почувствовать себя в своей тарелке?
- Не знаю. Хороший вопрос.
- Только тогда понимаешь, что нашла по-настоящему особенного человека, когда можешь просто заткнуться на минуту и с наслаждением разделить с ним тишину...