Вообще, у Исаева были довольно-таки непростые отношения с женщинами. Внешне они ему, конечно, нравились. Но как только женщины открывали рот, ему казалось, что всё, что они говорят, неправильно, фальшиво, ошибочно. Он не верил в любовь, считая, что женщины ищут в мужчинах только спонсоров, а сам он искал в них только удовлетворения своих мужских потребностей. На работе его считали чуть ли не женоненавистником. Понятно, что при таком подходе серьёзных, длительных отношений у него никогда не было — только редкие случайные связи или краткосрочные интрижки.
И сейчас, стоя под струями прохладного душа, Лев отчаянно пытался вспомнить, как же зовут эту девушку. Он помнил имена всех людей, с которыми ему довелось общаться за последние несколько дней, помнил, как зовут жертв преступлений и свидетелей, даже продавщицу продуктового, которая давала показания по делу Сагановича, помнил: Махабат Закирова. Да и у девушки, кажется, тоже было какое-то интересное восточное имя! Он стал перебирать возможные варианты: Эльвира, Неля, Лейла... Но эта информация, казалось, была просто стёрта из его памяти.
Он вышел из ванной, очень надеясь, что девушка снова заснула. Но не тут-то было. Она лежала на кровати, подперев голову рукой, и, увидев его, сразу же спросила:
— Ты хоть помнишь, как меня зовут?
«Не может быть! Только не это!» — пронеслось в голове Исаева. Вслух же он сказал:
— Прости, киса, я вчера перебрал немного.
— Ах вот оно что! — Девушка повысила голос, в котором появились нотки требовательности. — Просто попользоваться мной решил, да?
— Дорогая, мы так прекрасно провели вечер… Ну зачем ты хочешь всё испортить? — попытался возразить Лев.
— Это я? Я хочу испортить?! — Девушка вскочила с кровати и запустила в него подушкой. — Ты уже всё испортил, козёл!
— Ну вот, — Лев развёл руками, — а только что был «котик».
— Ты ещё и издеваешься, урод! — В него полетела вторая подушка.
Тут Лев не выдержал, схватил её платье, висевшее на стуле, и кинул ей со словами:
— Одевайся и убирайся отсюда, если не нравится!
Девушка начала быстро одеваться, бормоча себе под нос:
— Зря я не верила слухам. Все говорят, что ты никогда никого не любил и не полюбишь, что ты только трахаться горазд.
— Всё сказала? — Лев демонстративно открыл дверь пошире.
Схватив свою сумочку, девушка молча выбежала в подъезд. Лев с силой захлопнул дверь. Щёлкнул замок, и тишина заполнила квартиру. Только часы тикали, с невозмутимым спокойствием отщипывая кусочки жизни. Стрелки показывали половину четвёртого. Через четыре часа он уже должен быть на службе.
«Надо привести себя в форму», — думал Лев, открывая шкафчик с лекарствами. Запив аспирин и успокоительное несколькими глотками воды, он пошёл досыпать остаток ночи.
5. Лето 2020 года
Маша Иразова сидела в инвалидном кресле и рассматривала фотографию, которую оставил ей капитан Исаев.
— Как ты думаешь, кто она? — задумчиво спросила девушка у сестры. — Почему она стала преступницей? И почему так похожа на меня?
— Почему стала преступницей? Тому много причин может быть, жизнь сейчас сложная, может до всякого довести, — ответила Надя, стоя перед входной дверью и осматривая себя в зеркале. — А почему на тебя похожа? Да вон по телевизору часто же двойников показывают, даже у президента есть двойники, так что тут ничего странного лично я не вижу.
— Ну да… Двойники есть, конечно, но слушай — чтобы вот прям так была похожа… По-моему, только у двойняшек так бывает. Вдруг она моя сестра? — не отрываясь от снимка, продолжала Маша.
— Я твоя сестра! — Надя подошла к ней, ласково приобняла за плечи и чмокнула в щёку. — Успокойся, хорошо? Забудь про всё это. А мне бежать пора, а то на работу опоздаю.
— Хорошо, Надюш, беги, конечно. А я пока порисую немного.
В тот момент, когда Надежда вставляла ключ в замочную скважину, чтобы запереть квартиру, кто-то с огромной силой прижал её к двери и заткнул рот рукой.
— У меня нож, — прошипел нападавший ей в ухо, и она тут же почувствовала прикосновение холодной стали к своей коже. — Молчи и делай то, что я говорю, тогда останешься жива. Я не насильник, мне просто нужно поговорить с твоей сестрёнкой. Понятно?
— Угу, — промычала Надя сквозь зажатые губы.
— Вот и славно. А теперь открывай дверь и заходи внутрь, — продолжал незнакомец. — И помни: закричишь — перережу горло сначала тебе, а потом ей.