— Да, но там тоже глухо. А что тебе сказала мать Сагановича, когда я вышел?
— Да ничего вразумительного. Намекнула, что у меня с Аркадием есть нечто общее. Нужно ещё раз с ней поговорить, — задумчиво сказал Исаев.
— Нечто общее? Может, просто от горя не в себе была?
— В любом случае я обещал зайти к ней.
— Ладно. — Терёхин откинулся в кресле и, вытянув ноги вперёд, продолжил размышлять: — Версию новоиспечённого Раскольникова можно отбросить.
— Какого ещё Раскольникова? Ты о чём? — Исаев остановился и уставился на Михаила.
— Ты что, Достоевского не читал? «Преступление и наказание»?
— Не помню такого.
— Вот ты неуч! Его же в школе проходят!
— Ты сам знаешь, что у меня с классикой не очень. Вот детективы я люблю, про Холмса, там, с его дедуктивным методом или про Пуаро с его серыми клеточками.
— Ну, в общем, там тоже почти детектив: один парень убил старуху, хряпнув ей топором по башке, а потом забрал её кошелёк с деньгами, — пояснил старший лейтенант.
— Красиво излагаешь, — улыбнулся Лев.
— Вот потому и говорю, что версию Раскольникова можно не рассматривать: в нашем случае деньги, телефоны, товар — всё осталось на месте. То есть убийство явно не ради наживы.
— Да уж, для наживы можно было кого побогаче найти. Ну, допустим, разговор был важный именно с Аркадием, и он мог привести к ссоре и последующему убийству. А Володя? Просто не вовремя вернулся?
— Ну да, как Лизавета.
— Какая ещё Лизавета? — нахмурился Лев.
— Сестра той старухи, которую Раскольников убил.
— А она-то здесь каким боком опять?
— Ну, Раскольников убил старуху, ограбил, а потом услышал шум в соседней комнате. Это была Лизавета, и её он тоже убил.
— Как случайного свидетеля?
— Так точно, товарищ капитан!
— Вот так и говори, — возмущённо воскликнул Исаев. — А то начал мне тут лекции по литературе читать!
Дверь распахнулась, и внутрь ввалился запыхавшийся молоденький сержант.
— Товарищ капитан, в дежурку только что позвонила Надежда Иразова. Сказала, что её сестру Марию убили.
— Что?! — почти одновременно воскликнули Лев и Михаил.
— Где это произошло? — быстро спросил Исаев.
— У них в квартире.
— Понял, срочно собираем группу и выезжаем.
7. Лето 2020 года
Полиция прибыла на место убийства менее чем через полчаса после звонка на дежурный номер. Внутри квартиры Иразовых сразу же начали работать криминалисты и фотограф, а с побледневшей от ужаса хозяйкой начали разговор Исаев и Терёхин. Они беседовали на лестничной площадке.
— Он сказал, что не насильник и хочет просто поговорить с Машей, — всхлипывала Надежда. — Он приставил к моему горлу нож. Я так испугалась! Говорил, что если дёрнусь, то убьёт и меня, и её.
— Вы не знаете, что это был за нож? — мягко спросил Михаил. — Ну, какие-то отличительные особенности, любые подробности.
— Вы что, серьёзно? Я чуть сознание не потеряла от страха! Второй раз подряд за несколько дней меня кто-то к стенке прижимает! Очуметь же можно! А вы меня спрашиваете, какой был нож! Он был настоящий! Острый. Холодный. Я чувствовала лезвие и думала, что это конец.
— А самого преступника помните? Одежда, обувь, руки, ноги, наколки?
— Запах! Я помню только запах, странный… Знаете, как в стоматологическом кабинете.
— Эфир? — предположил Терёхин.
— Нет, не такой резкий… Знаете, латекс… ну, резина, из которой медицинские перчатки делают.
— Ясно, значит, он был в перчатках. И на отпечатки нам опять надеяться не стоит, — сделал вывод Исаев. — А во внешности ничего не заметили?
— Он был сзади, и я не могла ничего увидеть. Маша, бедная моя Машенька, она видела его. Но только она уже ничего не сможет рассказать, — Надя горько заплакала.
Когда она немного успокоилась, Лев спросил:
— А как она отреагировала на появление убийцы? Узнала его или видела в первый раз?
— Она его испугалась, это точно, — тихо произнесла Надя. — Не думаю, что они были знакомы. Да и вообще, я знаю всех Машиных друзей, его голос не принадлежит ни одному из них. А родственников у неё не было.
— Не было или вы не знаете о них? — уточнил Лев.
— Хм… — Надежда задумалась. — Родители удочерили Машу, когда я только в школу пошла. Потом они говорили, что вроде им в детдоме сказали, что отца у неё не было, а мать умерла.
— А ваши родители где сейчас?
— В Туркмении, у себя дома. Знаете, жили мы небогато, отец был водителем, а мама — домохозяйкой. Выручало своё небольшое хозяйство. Но родители всегда стремились дать нам с Машей всё самое лучшее, что только могли. А вы знаете, меня назвали в честь песни…
— Как это? — удивился Лев.