- Пошли.
Пока шли до комнаты мастеров он посвятил секретаря в свои трудности. --
- Ты думаешь, у меня своих производственных проблем нет? Сейчас вот срочно заготовку искал. Детали надо. Срочно. Соседний цех из-за них стоит. Да вообще с этим производством нового изделия морока одна. То некачественный материал снабженцы привезут, без сертификата, то станок, произведение наших опять-таки конструкторов из СКТБ снова не идет, пока инженеров – разработчиков вызовешь, пока придут. Смена женская, заболел кто—то уже проблема. А дети у многих маленькие, болеют часто. Проблема, кого ставить? Брак идет. Инструмента вот не хватает. Бежать надо в инструментальный заказывать. Наряды со вчерашнего дня лежат незакрытые, а конец месяца, конторские уже торопят. Без зарплаты рабочих не оставишь! Да мало ли что еще...
- Ворчал он, поднимаясь по лестнице и неся под мышкой тяжелый ящик с инструментом.
В комнате мастеров то и дело хлопает дверь, звонит телефон, кто—то кого-то ищет, кому—то срочно зайти к начальнику. Стеклянные стены не защищали от шума станков. На разобранном станке слесарь кувалдой выбивал вал. От резких звуков позванивали стекла.
-Ну, давай, что у тебя? Времени нет.
-Маркова? Да работает у меня такая. Ну что сказать? Не ахти, какой работник. У меня ведь всегда в смене были подростки и раньше. Вот про них ничего плохого не скажу. Другое отношение к труду было. А вот эта... Все требует чего-то... Даже не знаю... Беседовал, конечно, много раз. Да толку... Слушай, секретарь, я так скажу тебе, не любит она работать. Правила техники безопасности нарушает часто. Да, что там говорить, постоянно нарушает. Очки не одевает. А случись что с ней? Опять мастер отвечай? Мастера под суд? Подойдешь, скажешь. Оденет. Потом смотришь—опять без очков! Или вот сейчас есть у нас станок, немного грязноватый, правда, испачкаться там можно. Масло как-то не так разбрызгивается. Ничего слесаря – наладчики сделать не могут. Но вот бывает, все рабочие на срочных деталях, некому на этом станке работать. Попрошу: "Таня, поработай! "А она: "Не буду!". И все. Ну что с ней сделаешь?
-Понимаю, что надо. Ты, секретарь мне лапшу на уши не вешай. Пленум! Брежнев!
Но посмотрев в стеклянные глаза секретаря комитета комсомола, безнадежно махнул рукой:
-Э—э ... Ну, ладно... Воспитание - дело хорошее.
И вздохнул:
- Будем воспитывать...
Другого мастера, Шецова, секретарь поймал на лестнице. Тот тащил тяжелый ящик с деталями. Остановился. Вытер пот. Отдышался.
- Как работают Черкасова и Перминова? Это те, что жалобу на нас написали? Ну как... Работают. Сейчас у меня к ним в общем—то нет претензий. Норму? Нет! Какая там норма! Не делают. Ведь чтоб норму - то делать, мил человек, работать надобно. А они? Да вон посмотри, на солнышке опять с мальчиками... То опоздают, то на обед раньше уйдут, то задержатся после обеда. Разговорчики с мальчиками затеют на солнышке. Я им так и сказал: "Сколько сделаете, столько получите". А так ничего. Обыкновенные девчонки. Все так начинали, привыкнут.
-Понимаю. Будем помогать. Конечно. Воспитаем. - с иронической улыбкой отрапортовал он, поднимая с пола свой тяжелый груз с деталями, который надо срочно отнести в соседний цех.
Начальник цеха разговаривать на эту тему не стал. Уже на ходу скороговоркой:
-Некогда, секретарь. Директор вызывает. Слаба у них дисциплина, ответственности маловато. Станочек им чистенький. Где я возьму чистенькие - то? Иди, посмотри, секретарь! Требовать они умеют, а вот трудиться... Да брось - ка ты, какой я бюрократ... Некогда мне. План надо делать. Давай, давай, - решай свои комсомольские дела, мне некогда, директор срочно вызывает, из министерства там приехали. Не идет никак у нас новое изделие. Пока.
Так получилось, что шедшие с цехом на обед четыре синеньких халатика оказались впереди. Они надувались легким летним ветерком, поблескивали на солнце пуговки хлястиков, весело болтались косички. Щебетали про кино. Про Ваську, про кота Коську, о "кальном" платье какой-то Нинки, о танцах. Куда идти в эту субботу? В клуб или Дом культуры? А может в парк. Там, говорят солдаты будут из части в соседнем селе. В молчаливо спешащей на обед толпе женщин разносился их звонкий смех.