Она лежала на диване, уставившись в потолок, и чувствовала себя на грани. Почему он ушёл? Почему не остался? Ведь что-то же между нами было, это невозможно было не заметить.
Эта близость вчера взбудоражила её больше, чем она была готова признать даже самой себе. Она нервно вздохнула и села, отбросив плед в сторону. Внутри неё копошилось какое-то странное ощущение: смесь разочарования, возбуждения и вдохновения, которое она не могла больше сдерживать.
— Ну уж нет, — пробормотала она сама себе, хмуро оглядев комнату, в которой Лена всё ещё мирно спала за стеной. — Не буду сидеть и сходить с ума.
Решение пришло внезапно, но было настолько ясным, что она даже удивилась — писать. Ей нужно было писать. Излить всё, что крутилось у неё в голове и разрывалось в груди, на бумагу, переложить в слова те чувства, которые мешали ей думать спокойно.
Катя тут же схватила ноутбук со стола — верного спутника, с которым она не расставалась ни в одной поездке. Она устроилась на подоконнике, закинув ноги на маленький пуфик, и открыла чистый документ. Строка курсора мигала, ожидая её первого шага.
Она провела пальцами по клавишам, прикрыла глаза и глубоко вдохнула.
"Начнём с самого начала…"
Её пальцы быстро забегали по клавиатуре, и вскоре экран заполнили первые строки:
"Поезд. Ночной рейс из Санкт-Петербурга в Москву. Она ворвалась в вагон в последний момент, запыхавшаяся, с горящими щеками и взлохмаченными волосами. Неуклюжая, немного смешная — и невероятно живая. Он смотрел на неё с любопытством и лёгкой улыбкой, будто уже знал, что она станет его головной болью."
Катя сама улыбнулась, едва пробегая глазами по написанному. Она почти не замечала времени, полностью погружаясь в историю. Главный герой её нового романа был похож на Олега, но в то же время немного иным: сдержанным, уверенным, но удивлённым тем, как кто-то, подобный героине, может перевернуть его спокойный мир.
"Он не должен был на неё смотреть. Не должен был думать о том, какая у неё улыбка и как странно приятно слышать её голос, полный задорной иронии. Но что-то в ней цепляло его, притягивало, как магнит. И он не мог сопротивляться этому притяжению."
Сцена разворачивалась сама собой. Она писала их встречу в поезде, их первый диалог, их обмен колкими фразами, и всё это будто оживало перед ней. Она не сдерживала эмоции, давая себе свободу. Слова лились легко и стремительно.
Катя дописала до момента, который всегда останавливал её раньше. Она застыла, глядя на экран. В тексте герои уже перешагнули через дружеское общение. Сцена их признания и первый поцелуй — нежный, полон нерешительности, как у неё с Олегом, — была написана.
Катя чувствовала, как внутри снова вспыхивает то самое волнение, от которого ночью она не могла уснуть. Она закрыла глаза, вспоминая тепло его ладони, лёгкое прикосновение к её щеке.
А что дальше? Что бы я хотела, чтобы он сделал? Что бы я хотела ощутить?
Эти мысли заставили её сердце забиться быстрее. Обычно в таких моментах она писала просто: "И мир вокруг них исчез."Или что-то в этом духе. Но сейчас… сейчас она не хотела останавливаться.
Катя подняла пальцы над клавиатурой и медленно начала печатать:
"Он осторожно наклонился ближе, его дыхание обжигало её кожу. Она почувствовала, как его ладони скользнули по её плечам, а затем ниже — к талии, легко, но уверенно, будто давая ей время сказать "стоп". Но она не сказала. Она хотела этого так же сильно, как и он."
Катя на секунду замерла, её пальцы дрогнули. Щёки вспыхнули румянцем, но она продолжила, углубляясь в описания ощущений: прикосновений, эмоций, того, как их тела впервые нашли друг друга.
Она уже включала в свои романы чувственные сцены, но всегда останавливалась на грани, оставляя читателю простор для фантазии. Её описания обрывались на самых волнующих моментах, словно она боялась перейти невидимую черту. Но в этот раз всё было иначе. Она решила идти до конца и впервые подробно, честно описать сцену любви между героями, каждое их прикосновение и каждую эмоцию, не пряча их за завуалированными фразами.
Она писала медленно, сосредоточенно, будто боялась упустить каждую деталь. Слова лились на экран, как поток, который невозможно остановить. Её пальцы касались клавиш с особой нежностью, почти благоговейно, потому что это былоне просто текстом— это было её ощущением, её тайным признанием самой себе.
Катя словно проживала эту сцену наяву. Она чувствовала, как к ней прикасаются его руки, как он смотрит на неё взглядом, от которого перехватывает дыхание. Каждый образ, который она переносила на страницы, будто происходил с ней в тот самый момент. Это был не просто вымысел. Это была она и Олег.