"Олег, привет. У меня есть к тебе небольшая просьба. Пишу новый роман и хотела бы получить твоё мнение как мужчины. Я тут добавила одну сцену, но не уверена, как воспримут её читатели. Можешь прочитать и сказать, что думаешь?"
Олегу показалось, что кто-то вдруг сдул воздух из лёгких. Он перечитал сообщение дважды, а потом ещё раз.
Чёрт.
Сухое приветствие. Никакой личной ноты, никакого намёка на то, что она думала о нём иначе, чем как о человеке, который когда-то дал ей пару идей для книги. Он вдруг ощутил странное разочарование, которое сам же и пытался отрицать.
"Новый роман… и я просто инструмент для вдохновения?"
Губы дрогнули в кривой усмешке. Конечно, он должен был ожидать чего-то подобного. Их первое знакомство началось именно с этого — с обсуждения её книг, идей и персонажей. Он сам дал ей понять, что готов делиться "мужским взглядом". Вот и получил.
"Но почему мне это не нравится?"
Он пролистал вниз и увидел прикреплённый файл с текстом. Пару секунд Олег колебался, потом всё-таки скачал его и открыл. Внутри что-то неприятно сжалось — странное чувство ревности и неясной обиды не отпускало.
Олег открыл файл и начал читать, бегло скользя глазами по строчкам. Сначала текст казался просто фрагментом любовного романа: описания эмоций, тонкие намёки на чувства героев, осторожные прикосновения. Но чем дальше он читал, тем сильнее в нём нарастало странное напряжение.
"Он наклонился к ней, и их губы встретились в поцелуе — не осторожном и робком, как в первый раз, а уверенном, требовательном, с ноткой голода, которого он больше не хотел скрывать. Её тело отозвалось на его близость: руки невольно сжались на его плечах, а дыхание сбилось. Он, казалось, хотел поглотить её целиком, довести до дрожи каждым своим движением, каждым касанием…"
Олег замер, вчитываясь в слова. Внутри всё похолодело, а затем вспыхнуло странным жаром.
Это же я. Это про нас.
Он перечитал фрагмент снова, на этот раз медленнее. В каждой строчке, в каждом образе он видел их ночной поцелуй, её взгляд. Это было так явно, что отрицать было бессмысленно.
Это был тот самый поцелуй. Их поцелуй. Катя описала его так, как он сам ощущал тот момент — до мельчайших деталей. Даже выражения, которые она использовала, совпадали. Он видел их с ней — её руки на его плечах, её горячее дыхание, её губы, приоткрытые от удивления и ответа на его порыв.
Но дальше стало ещё жарче.
"Он прижал её к себе сильнее, его руки скользнули по её спине, изучая каждый изгиб. Она откинулась назад, позволяя ему взять инициативу, позволяя губам пройтись по её шее, оставляя на коже огненные следы. Он хотел больше — слышать, как она дышит, чувствовать, как она откликается на его движения, видеть её без остатка. Его ладони соскользнули ниже, завладевая каждым миллиметром её тела, каждый его жест был уверенным, каждый поцелуй — словно обещание: она принадлежит только ему."
Олег закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди поднимаетсяжар— настоящий, физический, и совсем не литературный.
"Чёрт, Катя…"
Её слова разыгрывали в его голове слишком яркие картины. Он видел её перед собой — растрёпанную, взбудораженную, с губами, слегка припухшими от его поцелуев. Внутри него вспыхнуло дикое желание — проделать всё, что она описала, и даже больше. Так, чтобы эти фантазии, которые она придумала, показались ей лишь неуклюжими черновиками по сравнению с тем, что он мог бы сделать с ней на самом деле.
"Ты даже не представляешь, что ты творишь, когда пишешь такое," — пронеслось у него в голове.
Он снова перечитал последние строки, чувствуя, как его пальцы невольно сжались на телефоне. Желание переполняло его, заставляя сердце стучать быстрее. Эта сцена — её фантазия — теперь была для него не просто текстом. Она была вызовом. Катя словно дразнила его, неосознанно или намеренно, и это сводило его с ума.
"Ты хочешь узнать моё мнение, Катя? Серьёзно? Тогда тебе придётся узнать, что я думаю не только об этих строчках, но и о тебе. О том, как ты выглядела бы рядом со мной, когда я доведу тебя до такого состояния, что ты забудешь, как дышать."
Он провёл рукой по лицу, пытаясь успокоиться. Бесполезно. Олег чувствовал, как все его барьеры рушатся один за другим. Он знал одно — она только что сделала то, что не удавалось ни одной женщине раньше: затронула в нём что-то неуправляемое, почти дикое.