— Именно. Зови целителя, а то лишишься своего места, — угрожающе повторил я.
— Минутку, — оконце захлопнулось, и послышались торопливые шаги.
Я вернулся на шконку. Меня начало подташнивать. Что за гадость мне дал следователь? Интересно, на кого он работает, что так ловко решил сделать из меня убийцу?
Минут через пятнадцать открылась дверь, и на пороге появился молодой щупленький паренёк в круглых очках. Он вцепился в кожаный саквояж, будто боялся, что его сокровище отберут нехорошие дяди. Наверное, только недавно выпустился из академии, совсем ещё зелёный. Хотя это мне только на руку.
— Вот, привёл тебе, Ваше Сиятельство, дежурного целителя, — тяжело вздохнул надзиратель, пропуская посетителя. — Только это, быстро давайте.
— Здравствуйте. На что жалуетесь? — учтиво посмотрел на меня паренёк, поправив очки на носу.
— Пару часов назад я выпил зелье правды. Как оказался потом в камере, не помню, и самого допроса тоже. Голова ужасно болит, и подташнивает, — для пущей убедительности я приложил к вискам пальцы. — Подозреваю, что зелье было некачественным и имеет побочные эффекты.
— Давайте я осмотрю вас. Расстегните рубашку и ложитесь на матрас, — целитель поставил саквояж на стол, открыл его и достал оттуда белые хлопковые перчатки, какие обычно носят эксперты.
Я послушно расстегнул одежду и лёг. Целитель долго щупал мой живот, промял бока, чем вызвал очередной позыв тошноты, но я стерпел.
— Хорошо. Теперь сядьте, я осмотрю голову, — голос паренька приобрёл уверенность. Я сел, целитель положил ладонь мне на макушку. — М-да, кажется, вы правы, — цокнул он языком. — Зелье действительно было ментальным, но его действие странным образом сказалось на вашем состоянии. Рискну предположить, что это было не зелье правды. Я возьму у вас кровь на анализ, чтобы точно узнать состав этого средства, пока оно не вышло из вашего организма.
— Делайте что считаете нужным, мистер…
— Аллан Беннет, — подсказал он своё имя, доставая из саквояжа стеклянный шприц. Паренёк быстро набрал кровь из моей вены в пробирку. Рука у него оказалась лёгкой и вполне опытной.
— Думаю, завтра анализ будет готов, — с довольным видом убрал он инструменты в саквояж. — Дам вам зелье от головной боли, должно помочь.
— Спасибо, Аллан, — я раскатал рукав тюремной робы и застегнул манжету. — Только прошу вас, никому пока не говорите о ваших подозрениях. В протоколе осмотра напишите, что у меня индивидуальная непереносимость зелья.
— Почему? — он удивлённо посмотрел на меня. Сразу видно, воробей он ещё нестреляный и не сталкивался с серьёзными проблемами на службе.
— Боюсь, начальство будет давить на вас и подвергать сомнениям ваши выводы. Понимаете?
— Думаете, следователь намеренно дал вам другое зелье? — а он всё же не дурак.
— Да. Поэтому прошу вас, будьте осторожны. Не следует раньше времени переходить дорогу тем, кто могущественнее вас. Это может быть опасно. — Жаль мне этого паренька. Не хочу, чтобы его труп потом нашли где-нибудь в ущелье.
— Понял вас, граф, — его глаза светились решимостью. Значит, я не ошибся в нём: выпускник-отличник, идеалист, который слепо верит в справедливое правосудие. Жаль, такие долго не задерживаются в органах, система их перемалывает.
— Вы долго там ещё возиться будете? — в камере появился надзиратель.
— Закончили уже. Только дам зелье от головной боли, — целитель достал маленький флакон, рассчитанный на одну дозу. — Пейте при мне, так положено.
— Знаю, — я послушно взял зелье, открыл бутылёк и моментально опустошил его. — Спасибо ещё раз, Аллан.
Паренёк забрал флакон и поспешил удалиться из камеры. Надзиратель закрыл дверь на засов, и я снова остался в гордом одиночестве. Правда, ненадолго. После ужина в виде миски со слипшейся кашей, которую сунули мне в оконце, засов вновь противно заскрипел. Я сразу поднялся и выпрямился, как положено по тюремным правилам.
— Соседа тебе привёл, Ваше Сиятельство, — хмыкнул надзиратель, пропуская в камеру амбала.
Высокий мускулистый мужик в серой тюремной робе посмотрел на меня исподлобья. От его тяжёлого взгляда мне стало не по себе. Сосед молча вошёл и кинул на лавку матрас, который принёс с собой.
Дверь в камеру закрылась, помещение сразу уменьшилось с появлением нового жильца. Как он такой огромный уместится на шконке?
— Килиан ди Бёрнхард, — просто назвал я своё имя, разглядывая арестанта.
— Амос, — почти прорычал он и уселся на вторую лавку. Та натужно заскрипела под его весом.
Мой взгляд упал на его обветренные ручищи — на них отсутствовали антимагические браслеты. Значит, амбал не маг. И зачем же его посадили в камеру, защищённую от магического вмешательства? Ведь таких оборудованных камер намного меньше в тюрьмах. Сердце предательски дрогнуло от догадки — он пришёл по мою душу. И ведь Малинка не сможет сюда проникнуть, чтобы возродить меня с помощью магического огня.