Так при чем тут, спрашивается, «евреи»?
Что там у Вас дальше? Про «козла на бойне» пропускаем — прощаю Вам, Олег, этот мелкий недостаток личностной культуры общения.
Дальше про окучивание народа с использованием «психотроцкизма». На нем стоит остановиться подробнее. Из‑за него‑то, собственно, я и начал данную тему.
В октябрьской аналитике Предикторов было затронуто творчество великого русского философа Константина Николаевича Леонтьева. Я попытался было заинтересовать участников форума обсуждением этой аналитической записки, но желающих поддержать диалог не нашлось.
А между тем, отношение авторов записки к Леонтьеву мне показалось не вполне объективным. В частности, мне показался совершенно неоправданным обращенный к нему упрек «в психтроцкизме».
///«По сути это — психтроцкизм. Троцкизм — это не разновидность марксизма, а специфическая дефективность организации психической деятельности человека.
Характерной чертой троцкизма в коммунистическом движении в ХХ веке была полная глухота к содержанию высказываемой в его адрес критики (то есть троцкисты всегда вели себя так, будто в их адрес содержательной критики и не высказывалось, а они сталкивались исключительно с непониманием окружающими правильности их мнений, выражающих абсолютную истину) в сочетании с приверженностью принципу подавления в жизни деклараций, провозглашенных троцкистами, системой умолчаний, на основе которых они реально действуют, объединившись в коллективном бессознательном.»///
Определение троцкизма дано просто замечательное, но, позвольте, какое отношение оно имеет к Леонтьеву?
Сами Предикторы признают, что Константин Николаевич был человеком абсолютной искренности (его биография не оставляет в этом никаких сомнений). Ни о каком «подавлении умолчаниями провозглашенных деклараций» здесь не может быть и речи.
Что касается «глухоты к критике», то и тут мы имеем пример прямо противоположного рода со стороны Леонтьева. Как повел себя Леонтьев, подвергшись резкой и необоснованной критике со стороны Петра Евгеньевича Астафьева? Даже Предикторы вынуждены признать, что у него была полная и законная возможность проявить в данном случае «глухоту к критике» (поскольку П. Астафьев умудрился даже исказить само название работы К. Леонтьева «Национальная политика как орудие всемирной революции»). В аналитической записке высказано такое мнение авторов ВП:
«Втягиваться же в полемику с человеком, который и названия‑то брошюры адекватно прочитать не может — пустая трата собственного времени.»
И Предикторы в данном случае совершенно правы, так как критика Астафьева и в самом деле была не только обидной, но сумбурной и необоснованной. А как повел себя Леонтьев? Он пишет целую диссертацию в ответ на эту критику, выискивает в своей статье если не действительные основания для критики, то хотя бы намек на них, малейшую обмолвку, случайную неточную формулировку, допущенную двусмысленность, которая могла бы объяснить критическое отношение его коллеги. Идет ему навстречу почти во всем и, где только может, берет вину на себя.
Разве это поведение психтроцкиста, согласно определению самих же Предикторов? Нет, ЭТО ПОЛНАЯ ЕГО ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ.
Так как же можно делать в записке следующий вывод:
///«Но если вывести из рассмотрения различие политических воззрений К.Н.Леонтьева и других славянофилов и нынешних библейски православных патриотов, — с одной стороны, и с другой стороны, — современных нам либералов-западников, одним из которых был А.Н.Яковлев, то обнажается идентичность организации алгоритмики их психики, хотя их разделяет целое столетие.»///
На мой взгляд, было бы уместнее вести разговор не об «идентичности организации алгоритмики психики» К.Н. Леонтьева и А.Н. Яковлева, а о полной их противоположности.
Невольно возникает ощущение, что в октябрьской аналитической записке ВП сделана попытка подогнать излагаемые факты под некую жесткую схему («Православие = психтроцкизм»), а если факты сопротивляются, отбрыкиваются, не ложатся в прокрустово ложе догмата, вопиют об обратном, то… тем хуже для фактов. Тогда авторам приходится прибегнуть к формуле: ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ = ИДЕНТИЧНОСТЬ.