Да и какая это больница? Даже если восстановить все до мелочей, неуютно будет. Темно и неуютно.
В кабинете Корепанова ожидал Цыбуля. Алексей попросил его укрепить полуоборванную трубу. Гервасий Саввич озабоченно поскреб затылок. Что труба? Ее укрепить — две минуты дела. А вот как с топливом быть? На две недели еще хватит, а потом что делать?
Алексей не знал, что отвечать.
— А чем топят другие? Чем население топит? — спросил он.
— Камышом.
— Надо и нам камыш бить, — ухватился Корепанов.
— Попытка — не пытка… Можно, конечно, и камыш бить. А только… Камыш — дело не простое. Тут сноровка нужна. Потом — инструмент, окисок называется… Обувка подходящая… И люди. Перво-наперво люди.
— Инструмент надо раздобыть, — сказал Корепанов, — сноровке обучить можно, а людей найдем.
Он попросил заведующего кожным отделением выделить несколько человек из тех, кто может без вреда для здоровья работать.
Когда люди собрались, Алексей рассказал, в чем дело. Никто не возражал. Только Дембицкий спросил громко и деловито:
— А по сколько за пучок платить будете?
— Расценок у нас нет, — повернулся к нему Корепанов. — А по базарной цене очень уж накладно будет.
— По базарной вам не позволят, — улыбнулся Никишин. — Там пучок по пятерке тянет… А вы нам хотя бы по рублевке считайте.
— Теперь уж вам невыгодно будет, — сказал Корепанов.
— Почему невыгодно? Мы с Костей, — указал Никишин на Дембицкого, — пучков двести за день намолотим. Вот по сто рубликов на брата и набежит.
— Все равно невыгодно будет, — не терял надежды превратить этот неприличный торг в шутку Корепанов. — За работу мы вам уплатим, а стоимость лечения вычтем. А за это знаете сколько набежит?
— По закону лечить вы нас обязаны бесплатно, — вызывающе глядя на Корепанова, сказал Дембицкий.
«Это уже нахальство», — подумал Корепанов, а вслух сказал:
— Законы эти для советских людей писаны.
— А мы кто же, по-вашему? — сразу набычился Никишин. — Не советские?
— Кулацкие морды, вот кто, — спокойно и даже как будто равнодушно произнес со своего места Яша Стельмах.
Никишина будто кнутом стегнули, и он резко повернулся к Стельмаху.
— Это кто же кулацкая морда? Я?
— А кто же? По рублю за пучок ему подавай, паразиту!
— Ну, ты мне за «паразита» ответишь, — угрожающе помахал Никишин Стельмаху кулаком, так что медали на груди зазвенели. — Ответишь!
— Принудиловку, понимаешь, устроили, — и себе повысил голос Дембицкий. — Или давай иди камыш бить, или мы тебя лечить не будем.
— Между прочим — это не так плохо, — сказал Стельмах. — Вам представляется полная возможность выбирать.
— Да помолчите вы оба! — стукнул кулаком по столу Корепанов и спокойно обратился к Никишину: — Никакой принудиловки тут нет. Не хотите работать — не надо… без вас обойдемся. Санитарки пойдут, сестры и врачи — тоже… Больные — только те, кто захочет, по доброй воле. А вы со своим дружком можете убираться. На все четыре стороны!..
На следующий день Никишин пришел к Алексею просить прощения за вчерашнюю «бузу».
— Мы ведь в шутку начали, а этот Стельмах сразу: кулацкие морды, паразиты… Так что разрешите вместе со всеми, за компанию…
А спустя несколько дней, вечером, Гервасий Саввич после доклада почесал затылок и сообщил весело:
— Ну и катавасия сегодня в плавнях была, Алексей Платонович. Никишина так обработали, мать родная не узнает.
— Как так «обработали»? — насторожился Корепанов.
— Очень просто — морду набили.
— За что?
— А за то, что сволота он и сукин сын. Стельмаха совсем извел. Сегодня же к дивчине привязался. Яшка возьми и заступись за нее. Так этот Никишин, вроде ненароком, его в ополонку спихнул. Яшка выбрался из ополонки и… Такое там было. Чуть до поножовщины не дошло. — Гервасий Саввич крутнул головой и рассмеялся. — Ох, и понаставили же фонарей этому Никишину, будет помнить… И я тоже, грешным делом, к этому освещению руку приложил. — Он показал свой увесистый кулак и добавил беззлобно: — Бандеровец!
— А как Стельмах? Где он сейчас?
— У себя. Сушится.
— Не заболел бы. Ведь мороз, двадцать градусов.
— Очень даже просто околеть можно, — сказал Гервасий Саввич. — Шинель на нем сразу корой взялась. Ну, да ничего. Я приказал печь пожарче натопить, спиртом его оттер и внутрь дал малость. Обойдется.