— Эх, рано зацвела акация, — тосковали старики, — не к добру это, когда на голых ветвях цвет появляется. К засухе это.
И они не ошиблись. Лето выдалось жаркое, с горячими ветрами, суховеями и черными бурями. Беда уже надвигалась. Стало голодно, особенно в маленьких затерявшихся в степи селах. Появились больные с голодными отеками. Алексей доложил в облздравотдел. Малюгин распорядился увеличить количество коек и принимать безотказно.
Корепанов поставил кровати где только можно было — даже в коридоре, даже в красном уголке. И все равно всех нуждающихся госпитализировать не удавалось. Алексей распорядился, чтобы в первую очередь принимали детей и подростков. Но иногда попадали, и старики. Среди них оказалась и пожилая колхозница Шевчук Настасья Архиповна. Дежурный врач посчитал ее сердечно больной. Таких клали к Ульяну Денисовичу. Но сейчас там все было занято — даже диван в ординаторской, даже кушетка в ванной комнате.
— Положите ее к нам пока, — распорядился Алексей.
После выяснилось, что у старушки сердце здоровое, а отеки от голода. Но выписывать ее теперь уже было как-то неудобно.
Настасья Архиповна быстро выздоравливала. Сестры и санитарки очень привязались к ней.
— Она какая-то особенная, — говорила Люся. — Она совсем не такая, как все.
— А что в ней особенного? — спросил Алексей.
— Душевная она. И говорит красиво так, присказками все… Пускай еще побудет у нас, хоть немного. В случае чего мы приставную койку в коридоре поставим.
— Пускай, — согласился Корепанов.
А когда все же пришло время выписываться, вдруг оказалось, что возвращаться ей некуда. Было три сына, все на фронте полегли. Старик помер с голоду еще зимой. И хаты у нее тоже не было, немцы сожгли. У соседей жила в клуне.
Алексей сказал, чтобы женщину оставили, пока он похлопочет в собесе, но старушка на следующий день пришла к нему в ординаторскую.
— Выпишите, — настойчиво попросила она. — Я же понимаю, что у вас тут не приют, а больница. А я уже поправилась, слава богу… Авось не пропаду. Из беды выручили — и за то спасибо. — Она встала со стула и низко поклонилась Корепанову.
«Заберу к себе, — решил Алексей. — Пускай вместо матери будет».
Архиповна, ее уже все так называли, согласилась не сразу.
— Скоро поедешь, не скоро приедешь, — сказала она. — Да и вообще: скоро делать, обязательно переделывать.
Люся уговаривала:
— Вам у него неплохо будет, Настасья Архиповна. Он хороший. Он, знаете, какой хороший!
— Да я ведь не о себе думаю, девонька. Я ведь о нем, — сказала Архиповна. — Смогу ли угодить. Ведь не простой человек.
— Он простой, он совсем простой. Жалко его. Обедать в столовую ходит… И с уборкой тоже. Мы — кликни он только — любая пошла бы помочь. Так не хочет. Пригласил со стороны какую-то бабушку. Вот она и приходит к нему через день полы помыть да в комнатах прибрать. А обедает он в столовой, завтракает и ужинает всухомятку. Разве это жизнь? Соглашайтесь.
Настасья Архиповна согласилась.
Алексей все собирался объехать районы, посмотреть больницы. Малюгин несколько раз намекал, потом сказал уже твердо:
— Надо бы тебе, Алексей Платонович, по области поездить, заглянуть в районные больницы, с врачами познакомиться. Районные больницы — ведь твоя парафия. Олесь Петрович сказал, что есть решение провести областное совещание главных врачей районных больниц. Тебе на этом совещании обязательно выступить придется, а чтобы выступить, надо людей знать.
Да, теперь ехать можно: основные отделения на ходу, а за строительством есть кому присмотреть. Прооперировать тех, кто особенно нуждается, и — в путь-дорогу.
На следующий день он приступил к операциям, как всегда, ровно в семь. Вместе с Лидией Петровной они сделали операции четырем больным. На очереди была Марфа Полоненкова.
— Полоненкову будете оперировать вы, — сказал Корепанов Лидии Петровне. — Не бойтесь, все будет хорошо.
Вербовая обрадовалась. Первая самостоятельная операция на желудке. Но пришла Люся и сказала, что Полоненкова от операции отказывается. Ее муж приехал и сказал, чтоб собиралась домой.
Алексей снял перчатки, стерильный халат и — как был в маске — пошел в палату. Полоненкова сидела на кровати, опустив ноги на пол. Вокруг нее хлопотали сестры и санитарки.