Но занятия почему-то затянулись. Видимо, дополнительный урок, думал Стельмах, прогуливаясь напротив школы. Отсюда, с противоположной стороны улицы, хорошо виден был и просторный класс, и девушки за партами, и преподавательница, неторопливо шагавшая по комнате Он пытался разглядеть, на каком месте сейчас сидит Люся, и не мог. Лишь когда сумерки окончательно сгустились и в классе стало как будто светлее, он увидел ее и обрадовался.
В конференц-зале Дома санитарной культуры выступал Шубов. Он широко улыбался и поздравлял Корепанова с блестящей операцией. Он, Шубов, старый и, как известно, опытный хирург, пожалуй, не взялся бы за такое. Это, если хотите, мужество. И он приветствует в данном случае не только великолепное исполнение, но и смелость. Даже, может быть, смелость больше, чем исполнение.
Лидия Петровна выступила тоже хорошо. Она говорила об особенностях послеоперационного ухода за такими больными, как Стельмах.
В вестибюле, после конференции, Шубов задержал Корепанова, отвел чуть в сторону и сказал, фамильярно обнимая за плечи:
— Знаете, в чем я вам завидую, Алексей Платонович? Ординатор у вас прекрасный. Ваша Лидия Петровна — просто прелесть.
— Вам тоже понравилось ее выступление? — спросил Корепанов. — Она хороший работник.
— Она жена областного прокурора. Это в тысячу раз важнее.
Корепанова передернуло. Резким движением он сбросил руку Шубова со своего плеча.
— Почему вы не сказали об этом в своем выступлении? — со злостью спросил он.
Шубов продолжал улыбаться.
— О таких вещах умные люди говорят только между собой… Да не сердитесь вы, милый человек. Ну, шутка же! Обыкновенная шутка!
— Я люблю хорошую шутку, — сказал Корепанов. — Но если вы еще раз так пошутите, я перестану подавать вам руку.
Он повернулся и ушел догонять Ульяна Денисовича.
— Вечер-то какой сегодня! — сказал Коваль. — Весной пахнет.
— Да, вечер действительно хороший, — рассеянно согласился Корепанов.
Ульян Денисович внимательно посмотрел на него.
— Не нравится мне ваше настроение, Алексей Платонович, — сказал он. — Что-нибудь случилось?
— Да нет, ничего. Просто устал.
— Тогда мы в трамвай садиться не будем. Пешком пойдем. Усталость лучше всего прогонять, шагая по улице вот таким чудесным вечером.
Корепанову очень хотелось рассказать Ульяну Денисовичу о своем разговоре с Шубовым, но он решил, что лучше не говорить.
И они шли молча до самой больницы.
Еще в прихожей, снимая пальто, Корепанов услышал звонок телефона.
— Четвертый раз звонит и звонит, — сказала Архиповна.
Звонил Шубов.
— Послушайте, Алексей Платонович, неужели вы действительно обиделись из-за этой, ну, скажем, не совсем удачной шутки? Право же нельзя так…
— Считайте, что у нас этого разговора не было, — сухо сказал Корепанов и положил трубку.
3
Рано утром позвонила Ася. Она сказала, что сегодня у них — у нее и Леонида Карповича — знаменательный день: годовщина свадьбы, пятая годовщина, маленький юбилей. Но Леониду Карповичу необходимо быть в городе, и они решили отметить юбилей вместе с друзьями. Сначала в театр, потом ужинать. Кстати, а что сегодня в театре? Открытие гастролей Свердловского театра? Пьеса Островского «Таланты и поклонники»? Чудесно! Тогда к Алексею просьба: заказать билеты обязательно в первом ряду и обязательно центральные места.
Алексей поздравил ее, попросил передать поздравления Леониду Карповичу. А билеты он обязательно достанет.
— Заезжайте прямо ко мне, — предложил он.
Ася поблагодарила. О ночлеге заботиться не нужно: Леня уже заказал номер в гостинице.
Перед вечером она снова позвонила, уже из гостиницы:
— Алеша, милый, мы хотели заехать за тобой, но не смогли — задержались в дороге… Мы тебя ждем, Алеша.
Алексей уже целую вечность не был в театре. Ради такого случая он решил надеть новый, сшитый в Москве, костюм. Он его еще ни разу не надевал. Помнится, когда примерял в ателье, костюм показался неудобным, связывающим движения, но огорчаться по такому поводу не было времени, да и мастер ателье так расхваливал работу, что сделать какое-нибудь замечание было просто неудобно. Алексей решил, что костюм, на худой конец, можно будет перешить. Но сейчас, надев его, был удивлен, до чего же легко и удобно в нем.