Прежде чем выйти, он решил показаться Ульяну Денисовичу и Дарье Ильиничне. Ульян Денисович обошел Алексея вокруг и с восхищением прищелкнул пальцами.
— Как тебе нравится этот костюм, Дарья Ильинична? Элегантно? В таком костюме не стыдно показаться даже в парижской гранд-опере, а в ресторане — даже в самом фешенебельном.
— Вам идет черный, — сказала Дарья Ильинична. — Но галстук надо другой. К черному костюму полагается серый галстук… У вас нет серого галстука?.. Ульян Денисович, принеси мне, пожалуйста, свои галстуки, мы сейчас подберем… Примерьте вот этот… Нет, он слишком светлый. Вот этот будет хорош… Послушайте, вы же совсем не умеете повязывать галстук!.. Ульян Денисович, покажи, пожалуйста.
Бритван встретил Алексея с той холодной приветливостью, с какой встречаются люди, которые вначале были дружны, потом повздорили, но решили, что будут и дальше внешне поддерживать дружеские отношения.
Ася сразу же забила тревогу.
— Ты, наверное, думаешь, — говорила она Алексею, — что Леня сердится на тебя за рентгеновский аппарат и все остальное? Выбрось это из головы! Вы с ним останетесь друзьями. Правда, останетесь?
Алексей и Бритван уверили ее, что ничего не произошло, что нельзя путать личные отношения со служебными. Но Алексей теперь, когда бывал в Мирополье, всегда находил предлог, чтобы не задерживаться там долго. А Бритван, приезжая по делам в областной центр, ни разу не заехал к Алексею.
Ася боялась, что эта неприязнь перерастет когда-нибудь во вражду, и тогда уже ничем не помочь. При встречах Алексея с Бритваном она болтала без умолку. Ей казалось, что, как только она замолчит, обязательно произойдет нечто ужасное, непоправимое.
— Ты просто неотразим в этом костюме, Алеша!.. Я тебе говорила, Леня, что по-настоящему шьют мужские костюмы только в Москве. Как тебе нравится мое платье, Алеша? Декольте не шокирует?
— В пределах допустимого, — сказал Корепанов.
— Вот видишь, — обратилась она к Бритвану. — Декольте в пределах допустимого. И кто это говорит? Алексей! Если он говорит «в пределах допустимого», то все остальные скажут «весьма скромненько». Как ты полагаешь, Алеша, на меня обратят внимание?
— На тебя все будут пялить глаза, — улыбнулся Алексей.
— Ты слышишь, муж? На меня все будут пялить глаза.
— Слышу, — спокойно сказал Бритван. — Если б ты была дурнушкой, я бы на тебе не женился.
— Он несносен, Алеша. Он ни разу за пять лет не приревновал меня. Хотя бы нарочно. Но ничего, посмотрим, что он запоет, когда на меня все станут пялить глаза…
В просторном фойе было людно и очень светло. Огромные зеркала усиливали и без того яркий свет. Людно, шумно, и Ася чувствовала себя, по-видимому, очень хорошо. Ее выразительные глаза блестели еще больше, и румянец на смуглых щеках стал ярче. Черное вечернее платье и впрямь очень шло к ее стройной фигуре.
Алексей смотрел на нее и думал, что вот Аню он так ни разу и не видел в гражданской одежде — в платье и туфельках на высоких каблуках. С первого дня их знакомства он видел ее только в военной форме — простых кирзовых сапогах, гимнастерке с ремнями через плечо и тяжелым пистолетом, который совсем не шел к ее тонкой фигуре. «А ей было бы хорошо в таком платье, — думал он, глядя на Асю. — И туфельки на высоких каблучках ей тоже пошли бы».
— Ты был прав, — шепнула Ася Алексею. — На меня все пялят глаза.
— Делай вид, что не замечаешь, — посоветовал Алексей. — Чем пренебрежительней мы относимся к славе, тем настойчивей она преследует нас.
— Разве ты не знаешь? Я — сама скромность, — рассмеялась Ася.
— О да! — улыбнулся Корепанов.
К ним подошел Мильченко, поздоровался. В черном костюме он выглядел старше и солидней.
— А почему вы одни? — спросила Ася.
Олесь Петрович ответил, что жена уехала к матери. Там у них женят кого-то, не то брата, не то племянника.
— И это о женитьбе — так пренебрежительно? — возмутилась Ася.
— Нет, о свадьбе. Женитьба — дело серьезное. А вот без свадьбы можно и обойтись.
— Свадьба — это тоже очень важно, — сказал Бритван.
— А у нас была свадьба? — хитровато прищурившись, спросила Ася.
— Кажется, не было. Впрочем, та вечеринка, по тем временам, вполне могла бы сойти за свадьбу.
Мильченко извинился и отозвал Бритвана в сторону.
— И вечно у них дела, — протестующе заметила Ася. — Даже тут, в театре.
— На одну минутку, — сказал Мильченко и взял Бритвана под руку. — Ты в котором часу завтра уезжаешь?