-- Да, госпожа, -- все три склонились в почтительном поклоне и исчезли.
Сет оглянулся. У края поляны стояла еще одна женщина, не нагая, а будто облаченная в лунный свет, который там и тут украшали цветы и листья. И в то же время, при малейшем движении сквозь странное одеяние проглядывало тело, прекрасное настолько, что красота эта не пробуждала плотского желания, а проникала прямо в душу, просветляя и очищая ее. Смотреть на эту деву было все равно что созерцать цветущие по весне вишни, рассвет над морем или лунную ночь в степи. Мужчина, совершенно забывший о своей наготе, опустился на одно колено и склонил голову.
-- Поднимись, смертный, -- голос прозвучал прямо над ним.
Он встал, не решаясь смотреть на нее. Взгляд уперся в гирлянду изящных сине-белых аквилегий, бегущую по подолу. По резному листку герани, видневшемуся на платье чуть ниже колена загадочной госпожи ползла божья коровка. Происходящее, хотя и становилось все более странным, перестало напоминать сон.
-- Почему ты отказал моим подданным?
-- Я... не хотел никого обидеть, госпожа. Но у меня есть... жена.
-- Мне известно, что это не останавливает мужчин, ни смертных, ни бессмертных, -- усмехнулась дева.
-- Не останавливает, если жена им безразлична. Мне -- нет. Я не хотел бы, чтоб она изменила мне, значит, не имею права изменять ей.
-- Какой ты правильный!
-- Не такой уж правильный. Просто умею извлекать уроки из горького опыта. Как-то попробовал изменить невесте... Госпожа, а что с моим лицом? -- он почему-то был уверен: она поймет вопрос.
-- Ничего. Оно осталось прежним. Просто здесь смертные выглядят так, как себя ощущают. Тебя ведь больше не тревожит увечье?
-- Пожалуй. Не хочу изменять Ли еще и поэтому. Ни одна женщина не сделала для меня того, что она.
Дева понимающе кивнула.
-- Госпожа, где сейчас Ли? Что это за место? И кто вы?
-- Пойдем, я провожу тебя к маленькой смертной. А место? Это другая грань мира. Природная, подлинная. Животные, растения, небесные светила и земная твердь не умеют лгать. Поэтому все здесь выглядит в соответствии со своей внутренней сущностью, в том числе твое лицо. Я -- хозяйка здешних мест, большего тебе знать не следует. Ваша, смертная, грань искажена ложью и злобой, что живут в людских душах. Некоторые из людей решаются на сделки с отцом лжи, и это открывает ему дорогу в отведенную вам часть мира, делает границу проницаемой. В его присутствии искажение становится еще сильнее. Ты же знаешь, страж.
-- Страж? -- не понял мужчина.
-- Разве не это означает твое полное имя?
-- Да, конечно... Матери пришла в голову странная фантазия, -- проворчал Сет. -- В детстве у брата был неиссякаемый источник развлечения...
-- Имя дается не просто так, -- улыбнулась дева. -- Отчасти оно соответствует изначальным качествам человека, отчасти формирует его. Возможно, тебе еще представится шанс доказать это.
Сет покорно кивнул. На память пришло давно позабытое ощущение неправильности творившегося на шабаше и смутное желание вмешаться, несмотря на страх, и прекратить поругание. Поругание чего? Вот этого самого подлинного, чистого мира, который здесь являл себя во всей красе. В лесу, по которому они шли, все казалось знакомым, родным и... верным. Ступавшая рядом дева вызывала почтение, а не страх.
-- Но, госпожа, ваши подданые, чем они лучше его слуг? -- спросил он, вдруг вспомнив недавние домогательства девиц.
Женщина рассмеялась тихим мелодичным смехом.
-- Во-первых, смертный, мне просто хотелось испытать тебя. Я лишь удовлетворила свое любопытство. Оказалось, люди отличаются от животных, хотя бы некоторые. Или хотя бы иногда. Никто не стал бы принуждать тебя или мстить за отказ. Ну, а если б ты согласился, в твоей памяти остался б чувственный сон. Во-вторых, ты видел подлинный облик духов земли. Они вечны, молоды и прекрасны. Всегда были такими и всегда будут. Такова их природа, а не чья-то воля. И поведение моих подданных продиктовано их сутью. Все живое должно продолжать себя. Они -- женщины, ты мужчина. Сильный, способный дать хорошее потомство. Вот и все.
-- Как просто! -- усмехнулся Сет. -- А ведьмы тоже плодятся?
-- Прислужники отца лжи после заключения сделки не способны иметь детей. Они продолжают себя, уродуя людские души. Просто, говоришь ты? Да, такова жизнь природы: простая и разумная. Это вы, люди, выдумываете на свои несчастные смертные головы множество неразрешимых вопросов. И большую часть и без того короткого века бьетесь в тщетных попытках решить их.
В этот момент меж деревьями замерцали золотистые искорки. Светлячки. Только сейчас Сет сообразил, что лес, где он очутился, был летним. Под ноги стелилась мягкая свежая трава, в теплом воздухе разливались ароматы цветения и роста. Так хотелось поскорее увидеть Ли, сжать в объятиях... Хорошо это, плохо или естественно, но мужское желание пробудилось и требовало удовлетворения. Вскоре меж деревьями показался просвет, в котором клубился мерцающий серебристый туман. Сет будто почуял: его женщина там, впереди. Он ускорил шаг, обогнав спутницу, и через несколько минут стоял на опушке. На открывшейся перед ним лесной поляне лежала обаженная Оливия в обнимку с мужчиной.
Сет застыл на месте. Это была она, никаких сомнений, лицо девушки он различал прекрасно, а вот ее любовник лежал спиной, голова у Ли на груди, руки шарят по ее телу. И эта бесстыжая девка смотрит на него, не отрываясь! Мужчина дернулся было на поляну, глаза застила красная пелена. Легшая на плечо рука остановила его.
-- Подожди.
-- Нет! Хочу знать, кто это. Кто-то из твоих слуг, госпожа? Или рыжий? Пустите!
Рука впилась в плечо сильнее, и он не смог сдвинуться с места.
-- Ты настолько не доверяешь ей?
-- При чем тут доверие, если я вижу своими глазами! -- он вновь дернулся с тем же результатом.
-- Тебе ли не знать, что зрение легко заморочить?
-- Так она лежит с женщиной?! По мне так еще мерзостнее, -- он перестал вырываться. -- Отпустите, госпожа, прошу. Я просто уйду. Или отправьте меня куда-нибудь подальше. Видеть ее больше не хочу.