Но если мы поменяем параметры настройки, то нам станет легче поменять точку зрения. Хогелэнд предлагает свой вариант настройки.
Ручка 1. Нейроны и химические вещества
Ручка 2. Уровень нейронного возбуждения.
Ручка 3. Размер мозга.
Ручка 4. Крохотный демон
Ручка 5. Умопомрачительно быстрый демон.
Хогелэнд хочет, чтобы мы представили себе следующий сценарий: мозг настоящей женщины, к сожалению, поврежден. Он больше не способен посылать трансмиттеры от одного нейрона к другому. К счастью, в ее мозгу поселился невероятно крохотный и невероятно быстрый демон Хогелэнда, который помогает нейронам сообщаться между собой каждый раз, когда это требуется. Этот демон “щекочет” соответствующий синапс нужного нейрона так, что для того это функционально неотличимо от действия настоящих трансмиттеров. Х-демон настолько быстр, что может перескакивать от синапса к синапсу в миллиардные доли секунды, никогда никуда не опаздывая. Таким образом, мозг этой женщины работает точно так же, как если бы она была здорова. Означает ли это, спрашивает Хогелэнд Сирла, что эта женщина все еще думает (то есть, обладает интенциональностью) — или же, говоря словами профессора Джефферсона, которые цитирует Тьюринг, она всего-навсего “подает искусственные сигналы”?
Вы могли бы ожидать, что Сирл предлагает нам идентифицироваться с демоном и избегать Ответа Систем, что было бы равносильно идентификации с женщиной. Но в своем ответе Хогелэнду Сирл нас удивляет — на этот раз он предпочитает слушать ее и игнорировать демона, который посылает нам проклятия со своей крохотной колокольни, взывая: “Глупцы! Не слушайте ее! Она всего лишь марионетка, каждое движение которой полностью подчиняется моей воле! Она движется благодаря программе, записанной в ее нейронах, среди которых я летаю”. Но Сирл не внимает предупредительным крикам Х-демона. Он замечает: “Ее нейроны все еще обладают верной движущей силой; от демона им просто нужна небольшая помощь”.
Мы можем установить соответствие между первоначальной ситуацией Сирла и этим новым положением дел. Теперь “нескольким клочкам бумаги” соответствуют все синапсы в мозгу женщины. Программе ИИ, написанной на этих “клочках бумаги”, соответствует вся конфигурация ее мозга; это равно гигантской инструкции, говорящей демону, когда и какие синапсы он должен трогать. Акту написания “бессмысленных каракулей по-китайски” соответствует акт прикосновения к ее синапсам. Представьте себе, что мы возьмем ситуацию в таком же виде, изменив только параметры размеров и скорости. Мы увеличим мозг этой женщины до размеров земного шара; таким образом, вместо крохотного демона мы получим демона размером с человека. Пусть этот новый демон действует с более или менее человеческой скоростью, вместо того, чтобы пролетать по мозгу тысячи миль за несколько микросекунд. С каким уровнем мы, по мнению Сирла, теперь должны ассоциироваться? Не будем гадать; заметим только, что если Ответ Систем был убедительным в прошлый раз, он должен оставаться таковым и теперь.
Надо согласиться с тем, что мысленный эксперимент Сирла живо поднимает вопрос о том, что такое понимание языка. Подумайте над вопросом: “Какой тип умения манипулировать с письменными или устными символами языка равносилен настоящему пониманию этого языка? Попугаи, имитирующие английскую речь, не понимают английского. Записанный на пленку женский голос, сообщающий по телефону точное время, не является ртом системы, понимающей английский. За этим голосом нет никакой ментальности; он лишен ментального субстрата, хотя все еще звучит похоже на человеческий голос. Ребенок мог бы удивиться, как кто-либо способен выполнять такую скучную работу и делать это с такой аккуратностью. Это весьма позабавило бы нас. Другое дело, если бы этот голос был управляем гибкой программой ИИ, которая могла бы пройти тест Тьюринга!